ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна». И далее автор-повествователь оригинально, через личное местоимение «мы», присоединяя себя к тем русским, кто бо­ ролся с нашествием, противостоял пустой жизни света в годы войны, углубляет обличение «придворных трутней»: «1805 г. мы мирились и ссорились с. Бонапартом, мы делали конститу­ ции и разделывали их, а салон Днны Шерер и салон Элен были точно такие же, какие они были — один семь лет, дру ­ гой— пять лет тому назад...» (т. III, ч. 2, гл. 6). Та же пустая жизнь петербургского света была и в день Бородина, и в пору оставления Москвы. Поэтому IV том ав ­ тор открывает таким ироническим отступлением: «В Петер­ бурге, в высших кругах, с большим жаром , чем когда-нибудь, шла сложная борьба партий Румянцева, французов, Марии Федоровны, цесаревича и д р у ги х , заглуш аемая, как всегда трубением придворны х трутней. Но спокойная, роскошная, озабоченная только призраками, отражениями жизни, петер­ бургская жизнь шла по-старому; и из-за хода этой жизни н а ­ до было делать большие усилия, чтобы сознавать опасность и то трудное положение, в котором находился русский народ». Как видно, в этом отрывке особенно подчеркнуто подобие жизни в высшем свете. Здесь нет и не может быть серьезных споров и раздумий, здесь все призрачно, здесь все только отражение настоящей жизни, а не сама ж и з н ь 7. Ирония авто­ ра усилена далее и многими повторениями однотипных слов: «та же», «то же», «ту же». Таким образом, в своих отступлениях писатель пжорит*о двух нравственных началах в жизни и в стремлениях людей и на мировой арене в начале XIX в. (Россия — Франция) и внутри самой России, (борющийся народ — «придворные трут­ ни»), В этом большая заслуга Толстого-художника и публи­ циста. Антитеза как важнейший прием автора-повествователя в эпопее ока залась наиболее действенной для выражения н а ­ родной мысли, направленной на обличение жестокого и р а з ­ вращенного нашествия, двуличного светского общества и на утверждение могучей силы народа как цементирующего нача­ ла в жизни всей русской нации. Народное восприятие событий отразилось и в отборе самых разнообразных средств при оцен­ ке событий. В представлении автора-повествователя победо­ носное русское войско и партизаны, которые изгоняют н а ­ шествие,— это «дубина народной войны»; Москва, которая 75