ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

стороны, характер, который приняла война от сожжения рус­ ских городов и возбуждения ненависти к врагу в русском н а ­ роде. Но тогда... никто не предвидел того» (курсив всюду мой.— Л. Т. ) . Те же кричащие противоречия автора видны и в оценке освободительной войны и роли выдающейся личности в ней. В авторских отступлениях по этому вопросу особенно ярко про­ явился нравственный идеал Толстого во всей его оригиналь­ ности и ограниченности (отсутствие конкретно-исторической классовой оценки наполеоновского нашествия), во всем его непреходящем, общечеловеческом значении. В связи с нравственным учением Толстого в эпопее надо, нам кажется, рассматривать и его суждения о двух сторонах жизни человека: «роевой» (зависимой) и свободной. При всей ограниченности этих суждений в них привлекает внимание ценная мысль о важности для человека и коллектива так н а ­ зываемого «момента свободы», хотя он всегда ограничен вре­ менем и внешним миром. Писатель показал, насколько важно гуманное использование этого момента свободы и доброй во­ ли человекам, и целым миллионом людей, и их полководцем, когда они начнут совершать действия и дадут направления со­ бытию. С этой точки зрения становятся особенно ясными острые и яркие суждения писателя о французском нашествии на Рос­ сию и его разгроме. Две идеологии (французская — буржу а з­ ная, хищническая, «цивилизованная» и русская —лп атриар ­ хальная, н ароджьмужицк ая ), две нации, два национальных характера столкнулись в великом противоборстве — и победи­ ли русские, верные высокой цели. В эпилоге (ч. 1, гл. 3—4) Толстой убедительно говорит о развращении французов шумными успехами Наполеона. Мысль о «величии и славе», как яд, отравляла и Наполеона, и Мюрата, в капитана Рамбаля, и солдат, и д аже Бурьен в доме Болконских. Признание гения Наполеона, способного творить чудеса цивилизации, делало его каким-то кумиром, свобод­ ным от норм нравственности. По’ мнению Толстого, народам З ап а да перед походом в Россию нужно было не только создать мощную, «воинственную группу» и отказаться от п атриар ­ хальных норм морали, но им нужен был человек, способный «оправдывать обманы, грабежи и убийства». Им явился Б он а ­ парт, «человек без убеждений, без привычек, без преданий, без имени, д аже не француз». «Он-то рядом случайностей» и «вы­ носится на заметное место» (эпилог, ч. 1, гл. 3). Все его жес­ 70