ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

ни» — «И свет во тьме светит». — В. О.) и продолжение «Вос­ кресения» (54 ,65 ). Примерно в то же время он говорил Вл. И. Немировичу-Данченко, что пьеса — «б ало в ство»16. И как закономерное следствие всего этого — дневниковая запись 15 декабря №00 г.: «Прошел мимо лавченки книг и вижу «Крейцерову сонату». И вспомнил: и «Крейцерову сонату», и «Власть тьмы», и д аже «Воскресение», я писал без всякой ду ­ мы о проповеди людям, о пользе, и между тем это, особенно «Крейцерова соната», много принесло пользы. Не то ли и с Трупом?» (54, 72). Как известно, последователи учения Тол­ стого объявили «Живой труп» «антитолстовской пьесой» 17. Этот факт можно объяснить лишь одним: пьеса «Живой труп» не только противоречила устоявшимся канонам толстовского учения, но была непохожа (как и многие другие произведе­ ния Толстого, опубликованные после его смерти) на предше­ ствующие его произведения, во многом выпадала из его (т ак ­ же привычной для современников) эстетической системы. Однако вернемся еще раз к дневниковой записи 21 августа 1900 г., в которой Толстой писал, что работа над «Живым трупом» не приводит к сознанию, что это — «дело Божие». Что разумел Толстой под этим? Какой смысл вкладывал он в слова «дело Божие»? Д ля разрешения этого вопроса сошлем­ ся на дневниковую запись от 30 октября 1896 г.: «Хотел запи ­ сать, это — то, что когда человек становится в необходимость выбора между делом, явно полезным другим, но с нарушени­ ем требований совести (воли Бога), то дело ведь только в бли­ зорукости, в том, что человек видит в ближайшем времени то добро, которое произойдет от его поступка, если он нарушит волю Бога, но не видит в более отдаленном времени того, в бесконечное число раз большего добра, которое произойдет от воздержания от этого поступка и исполнения воли Бога... В том и дело, что для дела Божья и для человека, совершающе­ го дела Божии, нет времени. Человек не может не представ­ лять себе все во времени и потому, чтобы правильно судить о значении дела Божьего, он должен представлять себе его в очень отдаленном, даже бесконечном» (53, 111— 112). Как ви­ дим, Толстой последовательно заменяет одно словесное опре­ деление другим, стремясь найти точную формулировку. Все его определения «воли Бога», «дела Божия» и т. д., в сущно­ сти,— слова, затемняющие простое понятие «требований сове­ сти», человеческой и, добавим, художественной. С этой точки зрения все то, что он делал в «Живом трупе» и других произ­ ведениях последнего периода, не согласовывалось с требова­ 60