ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

в расчленении их на очень важные и менее важные обнару ­ живают некоторые случаи авторской правки. Например, в третьей редакции «Детства» имеет место следующая конст­ рукция: «...я нашел только... одну лайковую перчатку, но которая была для меня слишком велика и сверх того на ней недоста­ вало одного среднего пальца...» Здесь содержится только описание найденного предмета, перечисление его качеств. Но именно эти качества с неизбеж­ ностью порождают следствие — непригодность вещи. В чет­ вертой редакции Толстой указывает на это следствие и, обос­ новывая его, располагает обосновывающие части по степени их значимости: «...я нашел только одну лайковую перчатку, которая ни­ как не могла годиться мне: во-первых, потому, что была чрезвычайно стара и грязна, во-вторых, потому, что была для меня слишком велика, а главное потому, что на ней недоста­ вало среднего пальца...» (1, 67). Одна мотивирующая часть выделяется словом во-первых. другая — во-вторых, на третью указывается как на главную. Такое построение уже само по себе чрезвычайно повышает удельный вес причинной части в системе всей конструкции, а введение аффектированной паузы, обозначенной двоеточием, придает ей еще большую силу и выразительность. Все это дает возможность показать движение мысли Николеньки Ир- теньева, мальчика, очень склонного к рефлексии и акценти­ рующего внимание на причинно-следственной связи явлений. Подчеркивание причины ощущается в трилогии и тогда, когда в детски непосредственный голосок Николеньки впле­ тается голос автора, размышляющего о своем прошлом. Выдвигая одну возможную причину, отвергая ее как не­ состоятельную, заменяя ее другой, более вероятной, автор вводит иногда и читателя в лабораторию своих рассуждений, в поиски верных причинно-следственных связей. «...присутствие его возбуждало во мне... страх огорчить его. оскорбить чем-нибудь, не понравиться ему: может быть, потому, что лицо его имело надменное выражение, или пото­ му, что, презирая свою наружность, я слишком много ценил в других преимущества красоты, или, что вернее всего, пото­ му, что это есть непременный признак любви, я чувствовал к нему столько же страху, сколько любви» (1, 58). Отвергнув две предположительные причины, автор у т ­ верждает в этой конструкции наиболее вероятную — третью, 169