ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

стремлением обоих писателей откликнуться на актуальные идейные проблемы своей эпохи. Чертами глубокого внутреннего сходства обладают эсте­ тические взгляды Льва Толстого и Мамина-Сибиряка. «Чис­ тотой нравственного чувства» назвал Н. Г. Чернышевский одно из важнейших свойств толстовского реализма, в которой каждый поступок героя, каждое его действие, к аждая его мысль даны в свете нравственного суда, в свете вопроса «Хо­ рошо ли это?». Проблемы совести, стыда, нравственного дол ­ га, в свете которых оцениваются поступки героев,— важней ­ шие-проблемы толстовских романов. Не случайно Мельхиор- де-Вагюе считал возможным говорить о нравственном долге как абстрактном герое рс/мана «Анна Каренина». В романе «Черты из жизни Пепко», этом манифесте его эстетики, его реализма, Мамин-Сибиряк отмечает, что первым его литературным опытам, в которых он был вынужден отдать дань развлекательной беллетристике, «недоставало высокой нравственной чистоты, той чистоты, которую можно сравнить с чистотой драгоценного металла, гарантированного природой от опасности окисления» (7, 148). И действительно, начиная с «Бойцов» и «Приваловских миллионов», появляются в произведениях Мамина-Сибиряка моральные проблемы. В сущности, одна из важнейших проблем «Приваловских миллионов» — это проблема мораль­ ной ответственности буржуазии перед народом. Д ля Сергея Привалова эта моральная ответственность обязательна: он все время чувствует свой нравственный долг перед народом, считает своей моральной обязанностью как-то помочь рабо ­ чим. Начиная с Севастьяна Кожина из «Бойцов», оправдан ­ ного судом присяжных, но наказанного судом собственной совести, Сибиряк создает целый ряд персонажей, для кото­ рых, по его выражению, «нет суровее суда, как тог, который человек производит молча над самим собою» (7, 148). Сходным было отношение Ль ва Толстого и Мамина-Сиби­ ряка к художественному вымыслу, под которым они понимали не выдумку, а творческую обработку обстоятельно изученных данных реальной жизни. Начиная с 80-х годов, Толстой счи­ тал, что выдумывать совестно, стыдно: «А вот я уж теперь,— говорил Толстой,— совсем не могу писать беллетристики. Ну, как я буду рассказывать, что шла по Невскому д ама в корич­ невом платье, а она никогда там и не шла! Не могу этим з а ­ ниматься, совестно как-то !»22. Уже в молодости к аналогичным выводам приходит и М а ­ 134