ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №3 1967г

Когда же с целью усиления художественной выразитель­ ности описываемого у Ценского и возникала необходимость воспользоваться творческим вымыслом, то под его мастер­ ской рукой и созданное фантазией сливалось естественно и непринужденно с историческим материалом, превращая сухие факты в сочные картины. Такг например, из нескольких слов, обнаруженных Ценским в одном из воспоминаний современ­ ников об иеромонахе Иоаникии, который добровольно отпра­ вился в Севастополь и принял активное участие в его защите, автор создает весьма колоритную фигуру Аники-воина. И то, что Ценский дал ему в придачу «к его могучему духу не менее могучую плоть, могучий голос, любовь к спиртным напиткам и светским песням» |6, отнюдь не противоречит ни историче­ ской правде, ни правде жизни. » Подобно JI. Н. Толстому, С. Н. Сергеев-Ценский в эпопее строго соблюдает принцип хронологичности событий. У него каждая глава имеет определенную дату, точно совпадающую с исторической. Примером тому может служить уже первая глава первой книги, где точно указывается, что «это было по старому стилю 30 августа 1854 года» (4, 9). Вторая глава — «Враги пришли» датирована 31 августа, третья — 5 сентября, / четвертая — 8 сентября и т. д. Вслед за Толстым шел Сергеев-Ценский и в создании сво­ их батальных картин. Толстой создавал картины сражений на основе подлинных фактов и документов. Великий художник не допускал произвольного обращения с фактами. Отсйэда все его батальные картины с поразительной точностью и научной достоверностью передают то, что было в действительности, с сохранением строгой последовательности. Такой последовательности и документальной точности при­ держивается и Сергеев-Ценский в своей «Севастопольской страде». Все батальные картины в эпопее, подобно картинам «Войны и мира», даются в динамике, полны экспрессии. И какую бы из картин мы ни взяли: картину ли Алминского или Инкерманского сражений, боя на Черной речке или штурма Малахова кургана, артиллерийских дуэлей или кавалерий ­ ских атак — ни одна из них не повторяет другую. Автор «Севастопольской страды», как и Л. Н. Толстой, не увлекается парадностью сражений, хотя и не допускает из­ лишнего нагромождения различных ужасов. Он старается показать сражения в таком виде, в каком они и были на с а ­ мом деле — «в крови, в страданиях, в смерти». «Все кругом неразборно перепуталось и смешалось: ураль- 108 0