ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

конечные повторения (те же, то же...), при помощи которых настойчиво подчеркивается основная мысль. И, наконец, как итог всего сказанного, вывод-афоризм: «Строго определяя, надо только сказать, что проститутки на короткие сроки — обыкновенно презираемы, проститутки па долгие — уважаемы» (27, 23). Для речевой манеры героя характерны неожиданные про тивопоставления: «Я гваздался в гное разврата и вместе с тем разглядывал девушек, по своей чистоте достойных ме­ ня». Часто встречаются у него и простонародные слова, с от­ кровенно-обличительной окраской: «гваздался», «барахтал­ ся» и т. д. С особенной издевкой Позднышев говорит о всех тех предметах и атрибутах, которые составляли поэтическую об­ становку дворянских гнезд: «Во всех романах до подробно­ стей описаны чувства героев, пруды, кусты, около которых они ходят; но, описывая их великую любовь к какой-ни­ будь девице, ничего не пишется о том, что было с ним, с ин­ тересным героем прежде: ни слова о его посещениях домов, о горничных, кухарках, чужих женах» (27, 21). Позднышев больше всего теперь ненавидит ложь, его словарь пестрит такими выражениями: «притворство», «об­ ман», «заманивание женихов», «в заманчивом свете», «Да, так вот меня эти джерси и локоны и нашлепки поймали...» И др. Откровенная насмешка Позднышева исключала какую бы то ни было иллюзию любви в прошлой жизни его: «И я влю­ бился, как все влюбляются». И дальше: «В сущности же эта моя любовь была произведением, с одной стороны, деятель­ ности мамаши и портних, с другой — избытка поглощав­ шейся мной пищи при праздной жизни» (27, 24. Подчеркну­ то нами — Е. А.). Интересную метаморфозу претерпевает понятие любовь в сознании, в языке Позднышева. Резко отделяя любовь духовную от любви физической, презирая любовь второго рода, он и само это слово употребляет те­ перь только иронически, считая ее принадлежностью бар­ ского времяпрепровождения. Любовь на языке Позднышева становится обобщающим словом — символом, под которым скрывается притворство, чувственность, искусственность от­ ношений... Характерно, что с таким же отвращением о любви говорит Катюша Маслова. В последнем разговоре с Нехлюдовым она говорит: «Что любить не любить? Я уж это оставила и Вла­ димир Иванович ведь совсем особенный». Разоблачению морали господствующих классов служат в повести и многочисленные сравнения, всегда неожиданные, иногда развернутые, как параллельный ряд двух предметов или явлений. Влюбляющиеся молодые люди сравниваются с 48