ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

где псе порочные стороны современного Толстому барства возведены в высшую степень дворянской доблести. Резкое столкновение мотивов «тогда» и «теперь», попран­ ного добра и торжествующего зла объясняется в 13 главе. Снова возвращаясь к факту последнего приезда Нехлю­ дова к тетушкам в канун пасхи, Л. Толстой в главе 14 в ав­ торском рассуждении исследует закономерности нравствен­ ного падения Нехлюдова. Огромную и во многом решаю­ щую роль писатель отводит субъективному фактору—жела­ ниям и готовности людей совершенствоваться,—ставя его по потенциальным возможностям не только наравне, но и выше влияния социальных обстоятельств. Нравственное самоусо­ вершенствование, являющееся конкретным выражением субъективного фактора,— это прежде всего внутренне-психо­ логический процесс преодоления зла в самом человеке, за­ висящий от его желания и воли. Как гимн прекрасному и доброму, как высочайший взлет совершенства человека ри­ суется ночь светлого воскресения. «В любви между мужчиной и женщиной бывает всегда одна минута,—пишет Толстой,—когда любовь эта доходит до своего зенита, когда нет в ней ничего сознательного, рассу­ дочного и нет ничего чувственного. Такой минутой была для Нехлюдова ночь светлого Христова воскресенья. Когда он теперь вспоминал Катюшу, то из всех положений, в которых он видел ее, эта минута застилала все другие. Черная, глад­ кая, блестящая головка, белое платье со складками, девст­ венно охватывающее ее стройный стан и невысокую грудь, и этот румянец, и эти нежные глянцевитые черные глаза, и во всем ее существе две главные черты: чистота девственно­ сти любви не только к нему,—он знал это,—но любви ко всем и ко всему, не только хорошему, что только есть в ми­ ре,—к тому нищему, с которым она поцеловалась. Он знал, что в ней была эта любовь, потому что он в се­ бе в эту ночь и в это утро сознавал ее, и сознавал, что в этой любви он сливался с нею в одно. Ах, если бы все это остановилось на том чувстве, которое было в эту ночь» (60). Таким образом, нравственная чистота, гармония духа и тела, взаимная доброта людей становится основой их един­ ства в противовес злу, разъединяющему их. Именно эту пос­ леднюю роль в истории отношений Нехлюдова и Катюши и сыграл его «страшный поцелуй», который знаменовал собой торжество низменных страстей в нем. 17 и 18 главы развер­ тывают процесс победы животного начала в Нехлюдове, бро сившего его позже в бездну грязи и пошлости, куда он ув­ лекает за собой и чистую Катюшу. «В глубине, в самой глубине души он знал, что поступил так скверно, подло, жестоко, что ему, с сознанием этого пос­ тупка, нельзя не только самому осуждать кого-нибудь, но 31