ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

лрямой преемственности образа Пеклеванова с героями Тол­ стого. Между тем эта преемственность существует, и трудно не обратить на нее внимания. Когда мы изучаем своеобра­ зие образа Пеклеванова, нам приходит на память прежде всего Тушин. Разумеется, Иванов не стремился дать новый вариант толстовского героя, так сказать «красного Тушина». Нет, автор «Бронепоезда» в рамках своей тематики, на ос­ нове собственного материала изобразил вполне оригиналь­ ный тип своего современника, но принцип изображения этого героя он, несомненно, взял у Толстого, мы назовем принци­ пом несоответствия внешности человека его героическим деяниям. На основе этого принципа очерчены образы Ту­ шина, Тимохина, Кутузова и других персонажей «Войны и мира». Тушин наделен неказистой вне'шностью: «маленький Ту­ шин с закушенною на бок трубочкой», «небольшой сутуло­ ватый человек... выглядывал из-под маленькой ручки», «кри­ чал он тоненьким голоском», однажды в самый решительный момент боя он даже «пропищал». Вне официальной обста­ новки называет своих солдат «ребятами» и «братцами», а одну из пушек своей батареи — «Матвеевной», автор также подчеркивает его «робкие и неловкие движения». И вот этот невзрачный на вид человек совершает героический подвиг в Шенграбенском сражении, который сыграл важную роль в большом бою. Таким же мы видим Тимохина—маленького, невзрачно­ го, с одной шпагой в руках- бросившегося на цепь францу­ зов; таков же командир полка — «худощавый, слабый на вид старичок»... Молодой Иванов учился у Толстого различать за буд­ ничным героическое, за незаметным, а подчас и внешне не­ привлекательным в человеке — «скрытое чувство патрио­ тизма», человечности. Особенно ярко это «скрытое», под­ спудное обнаруживается в образе Никитина—героя повести «Цветные ветра». Большевик из питерских рабочих, он воз­ главляет партизанский отряд алтайских крестьян. Внешность у Никитина непривлекательная (худ и высок), некоторым партизанам он не нравится своею строгостью и суровостью (расстреливает слесаря, изготовившего недоброкачествен­ ные бомбы). «Убьем!» — грозит он врагам и их пособникам. На этом основании некоторые литературоведы (напр. И. Яновский) признают Никитина неоправданно жестоким, душевно черствым, а значит — нетипичной фигурой. Подоб­ ная ошибка объясняется однобоким подходом к сложному, многогранному образу. Нельзя упускать такие грани этого образа, которые помогают рассмотреть в герое «скрытую теп­ лоту» его поступков, мыслей, чувств. Он жесток по отноше­ нию к врагам, он непримирим к предателям, но он велико- 263