ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

хологическую драму. Тургенев строит весь роман на смене психологических состояний Лизы и Лаврецкого. Светлая, чистая любовь сменяется непродолжительной хотя и мучи­ тельной внутренней борьбой, которая завершается победой нравственного сознания. Лиза живет четко выраженным сознанием нравственного долга и поэтому, несмотря на си­ лу личного чувства, она обнаруживает изумительную нрав­ ственную волю в своем поведении В отличие от Лизы, у Анны все смешалось. Сложная противоречивость чувств, чаще всего объединяющихся в одном моменте пережива­ ний, мешает ей быть прямолинейно решительной и последо­ вательной. Голос нравственного чувства заглушается у нее, во-первых, силою естественных влечений к личному счастью и, главное, сознанием своего права на жизнь сердца. Стре­ мясь освободиться от лицемерия в интимно-личной сфере и этим самым выступая против нравственной лжи светского общества, Анна вместе с тем в самой себе ощущает протест нравственных сил против эгоизма страсти. Сложная проти­ воречивость переживаний не мешает ей понимать правду нравственного чувства, но исключает возможность строить свое поведение в соответствии с ним. Она, в отличие от Лизы Калитиной, не может совершить „насилия над живой жизнью даже во имя высшей нравственной истины: ее за­ хватила власть жизненных естественных влечений. Но в си­ лу нравственной отзывчивости она не может бездумно от­ даться страсти и поэтому становится трагическим лицом. Для нее нет выхода из борьбы ' противоположных начал: естественного и нравственного. Если для Тургенева нравственное — это проявление ра­ зума, то для Толстого нравственное — это движение не­ посредственного чувства. Ему в 70-е годы была чужда идея отвлеченного нравственного долга, реализация которого ни­ когда не сопровождается состоянием светлой радости и бла­ женства. Этика Толстого, хотя и перекликается с некоторы­ ми положениями этики Канта, отлична от последней. Г1о Толстому, знание нравственной истины, являющееся при­ рожденным внутренним голосом, ставит человека на путь высочайшего удовлетворения, блаженства бескорыстной любви. По Канту, лишь то действие будет моральным, кото­ рое совершается вопреки естественной склонности, из одного лишь уважения к нравственному закону, который, будучи формальным, приобретает тем самым всеобщее, необходимое значение. Добро понималось Толстым как естественное влечение человеческой личности. Поскольку законы добра предписа­ ны самой природой человека, они естественны. Толстой при­ нимает только ту способность жертвовать собой, в которой нет ничего искусственного, надуманного, идущего от рассуд­ 238