ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

лала дурно и потому не хочу счастия, не хочу развода и буду страдать позором и разлукой с сыном» (19, 31). Но в этом сложном самочувствии побеждало чувство жизни, вос­ торжествовала «потребность жизни, увеличенная выздоров­ лением». Осуждение себя в данный момент выступает чем- то рассудочным и надуманным. И только свидание с сы­ ном после заграничной поездки явилось поворотным пунк­ том в душевной истории Анны: ее потрясает не отвлеченное сознание нравственного долга, а порыв непосредственной привязанности к сыну и чувство своей страшной вины перед ним. С новой силой возобновляется неразрешимая борьба противоположных начал в душе Анны: любовь к сыну и страсть к Вронскому: «Только эти два существа я люблю, и одно исключает другое. Я не могу их соединить, а это мне одно нужно» (19, 217). Состояние «непростительного сча­ стья» сменяется состоянием нравственной тоски и глубочай­ шей неудовлетворенности. Анна вся уходит в эгоистическое чувство страдания. Любовь ее становится все более требо­ вательной, исключительной, себялюбивой, ревнивой: «заня­ тиями днем и морфином по ночам она могла заглушать страшные мысли о том, что будет, если он разлюбит ее» (19, 243). «она чувствовала, что рядом с любовью, которая связывала, их, установился между ними злой дух какой-то борьбы, которого она не могла изгнать ни из его, ни, еще менее, из своего сердца» (19, 284). Совместная жизнь Анны и Вронского лишена, с точки зрения Толстого, главного — патриархальной семейственно­ сти. Анна не чувствовала себя матерью и женою, этим объясняется ее равнодушие к дочери. Долли удивилась, что на «вопрос о том, сколько у ней зубов, Анна ошиблась и совсем не знала про два последние зуба» (19, 194). Чув­ ствуя себя только любовницей, Анна пренебрегает возмож­ ностью иметь детей, которые, с точки зрения Толстого, яв­ ляются оправданием и целью любви. Она объясняет Долли: «у меня выбор из двух: или быть беременною, то есть- больною, или быть другом, товарищем своего мужа, все равно мужа». «Ты пойми, я не жена; он любит меня до тех пор, пока любит» (19, 214). Самоубийство Анны не было случайным, легко устрани­ мым концом, так как для нее было неразрешимо противо­ речие между естественным и нравственным. Не оспаривая права Анны на естественную жизнь сердца и не сводя ее привязанность к животной, чувственной страсти, Толстой вместе с тем показал и противоестественность разрушения семьи. Нарушение нравственного закона неизбежно связано с катастрофой тех, кто не утратил чуткости к его прояв­ лениям.