ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

чаще остаются стихийными порывами. В этом отличие тол­ стовской героини от тургеневской. У Лизы Калитиной на­ блюдается ясно выраженное сознание нравственного долга ('.вой естественные влечения Лиза сумела подчинить идее безусловного нравственного закона, хотя она с мучитель­ ным надрывом расставалась с мечтой о единственно воз­ можном счастье с Лаврецким. Тургеневский роман выра­ жает веру в силу и важность разумных устремлений чело­ веческой личности. Роман Толстого, напротив, раскрывает власть непосредственных естественных влечений, инстинк­ тивной жизни, а не власть религиозно настроенного разу­ ма. Однако это торжество естественных влечений омрачает­ ся чувством нравственной вины и поэтому неизбежно ста­ новится трагическим. Если Лиза вышла победительницей из очень сложного душевного состояния, обратившись к идее безусловного нравственного долга, то здоровая, полнокров­ ная, страстная натура Анны берет верх над сознанием нравственной истины: «Она знала вперед, что помощь ре­ лигии возможна только под условием отречения от того, что составляло для нее весь смысл жизни» (18, 304). Не­ смотря на протестующее, тонкое и даже трепетное нравст­ венное чувство, Анна отдается страсти, подчиняясь неумо­ лимой потребности естественной природы: «...она никак не понимала: именно того, как она могла, сделав несчастие мужа, бросив его и сына и потеряв добрую славу, чувство­ вать себя энергически-веселою и счастливою» (19, 28). История души Анны — это история борьбы нравственного чувства с жаждой личного счастья, с той страстью, кото­ рая становится эгоистической в данных жизненных обстоя­ тельствах. Проследим лишь некоторые вершимы и моменты этой борьбы. Стихийную нспыйжу личного чувства Анна переживает в момент встречи с Вронским на московском бале. Кити за­ метила, что Анна «пьяна вином возбуждаемого ею восхи­ щения» (18, 86). Она видела «дрожащий, вспыхивающий блеск в глазах и улыбку счастья и возбуждения...» (18, 86). По но внутреннем душевном горении Анны Кити заметила и проявление какой-то демонической роковой стихии: «пре­ лестно это красивое лицо в своем оживлении; но было что- то ужасное и жестокое в ее прелести». «Да, что-то чуждое, бесовское и прелестное есть в ней»,— сказала себе Кити» (18, 89). В своих наблюдениях над Анной Кити была выразитель­ ницей авторского голоса- Толстой показывает, что сила ин­ стинктивной жизни, избыток эмоциональной энергии, пол­ нота и цельность естественных влечений сообщают Анне и внутреннюю духовную красоту и с неизбежностью ставят