ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

была готова предстать перед «святыню красоты»; она жда­ ла только привета, прикосновения другой души» 2 В полном согласии с особенностями своего таланта Тургенев шел к решению вопроса о смысле жизни именно путем изображе­ ния поэтической чуткости, как неразрывно связанной с чи­ стотой нравственного чувства. Он с предельной убедитель­ ностью доказал, что только возвышено настроенному чело­ веку открываются живые родники поэзии. Яков Пасынков, Рудин, Лаврецкий, Лемм, Шубин, не знающие мелкого жи­ тейского расчета, улавливают истинно прекрасное. Напротив. Пигасов, Паншин, Курчатовский, Сипягин и др. «практики» лишены подлинной страсти к поэтически-прекрасному. Толстой объединялся с Тургеневым на почве признания нравственного значения красоты, убеждения в том, что дур­ ное, порочное в человеке не может быть прекрасным. В но­ ябре 1856 года Л. Н. Толстой писал В. В. Арсеньевой, чго он сомневается «во всем мире», но не сомневается в одном: «в том, что добро — добро». Он поясняет, что разумеет под словом «добро»: это — «нравственное добро, т. е. любовь к ближнему, поэзия, красота, что все — одно и то ж е »3. От­ мечая свет высокой нравственной идеи во многих замечатель­ ных художественных произведениях своего времени, Черны­ шевский не случайно в Толстом особенно подчеркнул чи стоту нравственного чувства: «У иных оно очищено страда­ нием, отрицанием, просветлено сознательным убеждением, является уже только как плод долгих испытаний, мучитель­ ной борьбы, быть может, целого ряда падений. Не то у графа Толстого: у него уравственное чувство не восстанов­ лено только рефлексиею и опытом жизни, оно никогда не колебалось, сохранилось во всей юношеской непосредствен­ ности и свежести» 4. Острое нравственное чувство и сделало Толстого писателем трезвого реализма, противником роман­ тических завес. „ Тургенев и Толстой соприкасались между собой на поч­ ве постоянного внимания к этической проблеме: их сближал прежде всего протест против эгоистической обособленности, индивидуалистической замкнутости. Устами своего героя Рудина Тургенев призывал «надломить упорный эгоизм своей личности» и принести ее в жертву «общему благу», потому что «себялюбивый человек засыхает, словно одино­ кое, бесплодное дерево» (П, 37). В статье «Гамлет и Дон Кихот» Тургенев осуждал эгоистическую сосредоточенность на себе, приводящую к душевному одиночеству. Личное «я» дорого Гамлету: «он скептик и вечно возится и носится с ■самим собою». Лишенный «счастливого и честного ослепле­ ния», «бескорыстного энтузиазма», он в силу равнодушия к миру неизбежно приходит к душевной холодности и безве­ рию. Тургенев приветствовал Дон Кихота, как носителя 224