ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

смотрел прямо в глаза парню, сбираясь с силами» -(5, 57— 58). Здесь молчание передает крайнюю степень слабости больного. Но этого мало Толстому. Чефез всю сцену прохо­ дит повторяющаяся деталь — рука Федора: «Широкая, ис­ худалая и побледневшая рука, покрытая волосами, натяги­ вала армяк на острое плечо в грязной рубахе. «Он хотел поднять руку, чтобы отереть мокрые губы, но не мог...» (5, 57). Деталь приобретает все большее значение: «Свис­ шая с печи, худая рука, покрытая рыжеватыми волосами. была холодна и бледна» (5, 60), наступила смерть. Федор не обращался за помощью к христианскому богу. Нужно было так глубоко любить народ, как любил его Толстой, чтобы, продолжая пушкинскую традицию, ни­ сколько не прикрашивая внешнего облика мужика, поднять его столь высоко в нравственном отношении. Федору совер­ шенно чужд эгоизм, он спокойно ожидает смерти и имеет мужество подумать о других людях, о том добре, которое принесет его уход из жизни. Он спокойно говорит кухарке Настасье: «Скоро опростаю угол-то твой» (5, 59) и ни­ сколько не обижается на Серегу за просьбу отдать са­ поги. В народе живет чувство гуманизма. Настасья жалеет Федора, Серега боится оскорбить его своей просьбой и знает, что должен сдержать данное слово, чтобы выпол­ нить волю умершего и сохранить память о безвестном ям­ щике Федоре. Все это резко противоположно эгоизму, лжи, лицеме­ рию, царящим в господской среде. Страх перед смертью не есть любовь к жизни. Младенца ль милого ласкаю, Уже я думаю: — «прости! Тебе я место уступаю, Мне время тлеть, гебе цвести» (III, 133). В том, чтобы подняться до этого пушкинского жизне- утверждения, и состоит мудрость людей. Эта мудрость есть у народа, а источник ее—природа. Поэтому повесть «Три смерти» не имела бы внутреннего единства, если бы не за­ канчивалась подлинно поэтическим описанием смерти де­ рева. «Дерево умирает спокойно, честно и красиво. Красиво потому, что не лжет, не ломается, не боится, не жалеет». (5, 301). Толстой передает красоту березовой рощи слова­ ми, в которых выражается присущее ему чувство приро­ ды, дававшее возможность всегда видеть в ней новые крас­ ки, слышать по-новому звуки, создавать новые образы, верные действительности и поэтичные. Вот передрассветная тишина: «На всем лежал холодный матовый покров еще падавшей, не освещенной солнцем ро­ сы. Восток незаметно яснел, отражая свой слабый свет на подернутом тонкими тучами своде неба. Ни одна травка 207