ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

В прозе Пушкина мы найдем изображение многих сложных человеческих внутренних переживаний, часто та­ ких, которые нельзя выразить словами, но представление о них читатель, на воображение и литературный опыт ко­ торого рассчитывал Пушкин, получает достаточно ясное. Вспомним повесть «Пиковая дама». Лизавету Ивановну по возвращении домой охватывает смятение, и Пушкин за­ остряет на этом внимание читателя в тот самый момент, когда должен наступить поворот в судьбе героини: она «с трепетом вошла к себе, надеясь найти там Германна и желая не найти его» (VI—342). Это сложное чувство, внут­ ренняя борьба перед окончательным решением, знакомо каждому человеку, и точная пушкинская фраза вызывает нужный резонанс, тем более, читатель уже знает, что Лиза­ вету Ивановну ожидает страшный удар. За одну ночь ей предстоит пережить, может быть, больше горя, чем за всю свою жизнь. Дальнейшее повествование дает возможность читателю верно представить смену ее чувств, и Пушкин, через внешнее их выражение, приводит действие к раз­ вязке. Конфликт разрешается в молчании: «Они замол­ чали. Утро наступало. Лизавета Ивановна погасила дого­ рающую свечу: бледный свет озарил ее комнату. Она отер­ ла заплаканные глаза и подняла их на Германна... «Как вам выйти из дому?—сказала наконец Лизавета Ивановна» (VI, 345). Слова возвращают героиню к прежней жизни, но она уже не та, что была раньше. Изменился ее духовный мир, иным стало отношение к жизни и к людям, и хотя мы мало знаем о ее дальнейшей судьбе, в конце повести мы не толь­ ко сочувствуем «униженной и оскорбленной» воспитанни­ це, но и проникаемся глубоким уважением к человеку, су­ мевшему сохранить свое достоинство в трудном жизненном испытании, мужественно перенести удары судьбы. Итак, пе­ ред нами характер в развитии. Но изображению самого про­ цесса этого развития отведено в повести мало места. Толстой переключит внимание читателей именно на эту внутреннюю работу, происходящую в человеке, но изобра­ жая тончайшие и разнообразнейшие человеческие пережи­ вания в их сложных переходах, овладев тайной уловить взаимосвязь ,между мыслью, и чувством, Толстой широко воспользуется пушкинским приемом воспроизведения внут­ ренних переживаний через их внешние проявления, дейст­ вия, не всегда совпадающие со словами. А часто слова его героев им тоже не нужны. Так, в повести «Три смерти» по лицу и глазам, голосу, движениям Федора мы можем судить, что он умирает: «— Чаво? — послышался слабый голос», «рыжее ху­ дое лицо нагнулось с печи...» «впалые тусклые глаза с трудом поднялись», «молча и тяжело дыша носом, он 206