ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

Но лишь божественный глагол До слуха чуткого коснется Душа поэта встрепенется, Как пробудившийся орел 5. находят развитие у Толстого. Можно думать, что разработ­ ка образа итальянца-импровизатора в «Египетских ночах» Пушкина предвосхищает толстовскую манеру изображения «диалектики души». В импровизаторе сочетаются чудесный поэтический дар и «дикая жадность», небесное, возвышенное («стремиться к нему должен гений») и земное, низменное («простодушная любовь к прибыли»). Сравнив детали трех портретов (VI, 374, 382, 386), мы можем прийти к выводу, что каждое из этих впечатлений, возникших у Чарского, верно, т. к. пе­ ред ним художник и человек с разными настроениями, тон­ чайшими душевными движениями, о которых можно су­ дить по их внешним проявлениям. Так, перед концертом Чарский «нашел итальянца в бо­ ковой комнатке с нетерпением посматривающего на часы» (VI, 382). Даже то, что не меняется—театральный костюм— воспринимается в разной обстановке по-разному: перед кон­ цертом—«все это очень не понравилось Чарскому, которо­ му неприятно было видеть поэта в одежде заезжего фигля­ ра» (VI, 382), а когда тот же Чарский увидал итальянца на подмостках «с бледным лицом, ярко освещенным множест­ вом ламп и свечей», то «не нашел ничего в нем смешного» (VI, 383). Интересно обратить внимание на дневниковые записи Толстого, относящиеся ко 2, 3, 4 января 1857 г. (47, 108— 109). В них Толстой пишет, что только теперь, после чте­ ния статей Белинского, он понял Пушкина: «Статья о Пуш­ кине чудо. Я только теперь понял Пушкина. Обедал у Бот­ кина с одним Панаевым, он читал мне Пушкина, я пошел в комнату Б[откина] и там написал письмо Тургеневу], по­ том сел на диван и зарыдал беспричинными, но блаженны­ ми поэтическими слезами» (47, 108—109). 14 января «Вечер у Маши6, читали Пушкина» (47, 111). К этому времени относится знакомство Толстого со скрипачом Георгом Кизеветтером7, послужившим прототи­ пом Альберта в одноименной повести8, (над которой Тол­ стой работал с 12/1 по 11/111 — 1858 г. Работа была мучи­ тельно трудной для писателя, по пушкинскому завету («ты сам сьой высший суд»), резко критически оценивавшему «каждый вариант» повести и чутко прислушивавшемуся к замечаниях Некрасова, редактора «Современника», где в конце концов «Альберт» и был опубликован (№ 8, 1858 г.). В варианте № 2, названном «Поврежденный», нахо­ дим эпиграф, впоследствии отброшенный Толстым: 199