ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

Л в то же время — «народ вымирает, привык к своему •w вымиранию, среди него образовались приемы жизни, свой­ ственные вымиранию — умирание детей, сверхсильная рабо­ та женщин, недостаток пищи для всех, особенно для стари ков». Нехлюдов, Масленников, Шенбок, Корчагин, как и все подобные им, очевидно, преступны, в социальном смысле преступны: не имеют права они жить «своей праздной, раз­ вратной, жестокой и самодовольной жизнью», когда гибнет народ, доставляющий им источники существования. И эта их преступность доводится до читателя сразу же, уже са­ мим внешним обликом персонажей, с помощью тех языковых средств, которые служат наружной их обрисовке. Не отличаясь щедростью в изображении внешних черт Корчагиных, Масленниковых и им подобных — особенно тех внешних черт, которые выражают собственное, неповтори­ мое,—Толстой необыкновенно подробно и обстоятельно, вы­ писывая каждую мелочь, говорит о вещах, предметах, ко­ торые имеют к ним отношение, о той обстановке, в которой они живут. И это также вызвано прямыми обличительными авторскими заданиями. Оказывается, что ничтожная сама по себе вещица, ка­ кой-нибудь предмет обстановки в большей степени выявляет сущность представителя имущего сословия, нежели любая самая живописная чисто портретная деталь. Ведь все эти Корчагины и масленниковы, по убеждению Толстого, только «тень», «отрицательное». Их подлинная социальная цен­ ность заключена не в них самих, не в их «личном» и внут­ реннем, а в том, что определяет их отношение к рабочему .миру, к «предмету», «положительному». Естественно, в та­ ком случае, что идейное значение, а вместе с тем и сила ху­ дожественной выразительности вещей — этих особенно на­ глядных знаков социальной зависимости людей друг от дру­ га — многократно возрастает. Нехлюдов носит «чисто выглаженное белье», «как зерка­ ло вычищенные ботинки», «вычищенное и приготовленное платье», паркет в столовой, где он завтракает, натерт. Но кто гладит, чистит, приготавливает, натирает? Только не Нехлюдов. «Натертый паркет», «чисто выглаженное белье* и пр. — это прямое доказательство паразитизма Нехлюдо­ ва. Это не только дополнительные детали к его характери­ стике, не только своеобразное выражение классовой сущно­ сти барина Нехлюдова, но и очевидное свидетельство в пользу обвинения. В «Воскресении» вещи сами обвиняют своих владельцев. Интересно, что не только в «Войне и мире», но и в «Ан­ не Карениной» изображение вещей, предметов обихода и обстановки представителей имущих кддссов для Толстого еще не служило средством обличения. Во всяком случае это 2 Заказ 88 В 1 17 i * / \ ^ \