ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

лектных обозначениях: донюшки, плетешок, лаптишки, ла­ потки, куренок, свежинка и пр. С семантической стороны (в плане объективно языково­ го рассмотрения) все встречающиеся в произведениях писа­ теля слова по характеру дополнительных оттенков, привно­ симых суффиксальными элементами в номинативное значение, можно разделить на два разряда: 1) количествен­ но-оценочные (уменьшительно-оценочные и увеличительно- оценочные (слова: ветерок, шкатулочки, садик, ручка, но­ сище, ручища и т. д.); 2) эмоционально-оценочные (пред­ ставления о размерности исключены): а) ласкательные: го­ лубчик, дружок, вдовушка и т. д.; б) уничижительные: ар- мячишка, солдатишка, клячонка и т. д.; в) усилительные: табачище, деньжищи. Сюда же включаются и эмоциональ­ ные имена прилагательные и наречия: розовенький, блед­ ненькое, чистенький, виднешенько, близехонько и т. д. Количественно-оценочные слова первой группы не всег­ да бывают эквивалентны словосочетаниям с прилагатель­ ным «маленький» (шкатулочка—маленькая шкатулка; руч­ ка — маленькая рука). В произведениях писателя они содержат также представления о молодости, незрелости, соединяясь, как правило, с прилагательным «молодой»: «молодой офицерик», «молоденький рекрутик» и т. д. Особо выделяем в составе уменьшительной лексики, употребленной Л. Н. Толстым, лексикализованные слова: головка ключика, спинка кровати, горлышко кувшинчика. Среди них встречаются и терминологические обозначения, утратившие оценочную функцию и превратившиеся в само­ стоятельные лексемы: «Косая тень хаты с вырезным князьком стлалась через пыльную улицу» («Казаки», стр. 187). «За спиной он нес через одно плечо кобылку» («Казаки», стр. 169). В плане речевого (разговорного или повествовательного) употребления границы семантических оттенков слов посто­ янно расширяются в зависимости от ситуации, интонации, индивидуального использования и контекста. Поставленные в общий сниженный контекст, слова с уменьшительно-лас­ кательными суффиксами получают противоположную, пей­ оративную, окраску и выступают как элементы сатиры или иронии: «Княгиня была женщина лет сорока пяти, малень­ кая, тщедушная, сухая и желчная, с серо-зелеными непри­ ятными глазками, выражение которых явно противоречило неестественно-умильно сложенному ротику» («Детство», стр. 51). Стилистическое смещение, вызывающее диссонанс дру­ гому образному представлению, наблюдается также при контрастном изображении внутреннего и внешнего склада отрицательного персонажа: 164