ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

для выявления положительного или отрицательного отноше­ ния лица к предмету и его качеству. Ко времени вступления Л. Н. Толстого в литературу ис­ чезли канонические преграды «трех штилей», по которым еще в I половине XIX века, как свидетельствует «Москов­ ский вестник», «представления увеличительные, смягчитель­ ные, ласкательные и уничтожительные» считались принад­ лежностью низкого слога2, а среди увеличительных имен более употребительными в стилях книжной речи были име­ на прилагательные, так как они, по словам М. В. Ломоно­ сова, «не грубое, как существительное, но нежное знамено- вание имеют»3. Во II половине XIX века народные элемен­ ты широко проникли в художественную речь, а имена прилагательные по сравнению с существительными и дру гими классами слов не обнаруживали особого семантиче­ ского превосходства. Л. Н. Толстой широко пользуется всеми классами слов в системе категории субъективной оценки: существительны­ ми (человечек, красавчик, головка и т. д.), прилагательны­ ми (хорошенькая, розовенькая, румяненькая, кривенький, пряменький и пр.), наречиями (слышнехонько, близехонько и пр.), отдельными местоименными (ничегохонько) и числи­ тельными образованиями типа «первенькая» и т. д. Не останавливаясь подробно на суффиксальных конст­ руктивных элементах, формирующих оценочную лексему, так как они не являются новыми по сравнению с устано­ вившимися в языковой традиции языковыми средствами, отметим, однако, что автор сознательно расширяет круг со­ четаемости основ с уменьшительными суффиксами. Напри­ мер, наиболее экспрессивный уменьшительный суффикс «еньк» присоединяется к основам имен прилагательных, ос­ новная семантика которых уже содержит в себе элементы оценки или неполноту качества: мертвенький, любенькая, зеленовагенькая, черноватенькип и т. д. В подобных образованиях не нарушается грамматиче­ ская структура языка, но в морфологическую оболочку их и семантическую характеристику включаются элементы на­ родности. Обычно такие определения ставятся автором в общий контекст разговорного повествования: «...у Арбатских ворот попался извозчик, старичок, спав­ ший покачиваясь на своих калиберных, облезлых, голубова- теньких и заплатанных дрожках...» («Детство, отрочество и юность», стр. 191). «...спинка дрожек была обита кусочком зеленоватенькой материи, из которой был и армяк извозчика...» (там же, стр. 191). Различные уменьшительные суффиксы наличествуют в просторечных словах (махонький, детенок, меринок) и диа­ 11* 163