ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №2 1964г

сам поверил в реальный источник своего страха). Таким образом, сказал — не просто скрепа речевых отношений, а и деятельный возбудитель важной характеристики речи. Глагол — комментатор сказал может развивать в тексте трилогии как внешнюю характеристику речевого процесса, так и качественную, оценочную. В первом случае смысл речи, отношений героев выявля­ ется в их позах, движениях, жестах. Вот пример из главы «Перемелется, мука будет» («Отрочество»). — Что с тобой?— сказал он (папа— В. П.), слегка от­ талкивая меня. — Нет, ни за что не пойду,— сказал я, цепляясь за его сюртук. — Об чем ты, пузырь?— сказал папа с участием, накло­ няясь ко мне. Здесь движения и жесты (недоверчиво испытывающие, отчаянные, нежно участливые) проясняют, четко выявляют эмоциональный колорит речи. В самом деле, можно произ­ нести но-разному «Что с тобой?» (тревожно, участливо, раздраженно), «Нет, ни за что не пойду» (упрямо, реши­ тельно, ожесточенно, лукаво и т. д.), как и «Об чем ты, пу­ зырь?» И лишь только внешняя характеристика состояния выясняет истинное значение и окраску реплик. В другом случае глагол «тянет» за собою качественно­ оценочную характеристику. Ср.: — Ты ничего не понимаешь,— презрительно сказал Во­ лодя. — Нет, я понимаю, а вот ты не понимаешь и говоришь глупости,— сказал я сквозь слезы. (Глава «В постели»). Дана качественно-определительная характеристика ре­ чи — и выявились отчетливо эмоциональная зарядка реплик, различие в отношениях между братьями. Все эти приемы распространения глагола сказать отно­ сятся и к глаголам движения или состояния общеуказатель­ ного типа: ходить, стоять, сидеть, которые часто употребля­ ются в одной сцепке, эпизоде, нередко повторяются друг за другом. Примеров подобного форсированного употребления глаголов немало, и приводить их нет надобности. Отметим, что у молодого художника обнаруживаются и срывы в использовании повторяющихся элементов (очень редко, а не всюду, как это мерещилось пуританину со скаль­ пелем в руках). Это, может быть, и усиленные по замыслу автора места, но трудно объяснимые не только с точки зре­ ния общих правил, но и с позиций самого Толстого. «Княгиня очень много говорила и по своей речивости принадлежала к тому разряду людей, которые всегда гово­ рят так, как будто им противоречат, хотя бы никто не гово 158