ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №1 1962г

ненная взрослыми обида. «Потом он подумал, что теперь надо переменить жизнь, начать ее по-другому, начать с не­ обыкновенной ясности. Потом ему показалось, что начать надо именно с побега, с бегства. Затем он сказал себе,; что все это — чепуха, и взялся за гранки». Александр Влади­ мирович пытается читать статьи о Толстом, но все они от­ талкивают своей фальшью, и Пастухов, лишь пробегая гла­ зами по строчкам, думает все о своем. Зато чтение гранок с телеграммами, сообщавшими подробности бегства Тол­ стого, увлекает Пастухова, и он незаметно для себя перено­ сится в мир фантазии. Воображение отчетливо рисует здание скотного двора, у которого наспех закладывают выведенных из конюшни лошадей. «И маленького старика поодаль: в дождевике с капюшоном, из-под которого вы­ глядывает смятая, белая, как пена, борода» (стр. 389). Так, ставя в романе «Первые радости» тему Толстого, Федин развивает одну из очень характерных для реалисти ческого метода Толстого особенностей: изображать отзвуки больших событий в повседневной, обыденной жизни. Разрабатывая толстовскую тему, Федин ведет полемику со слабыми сторонами учения Толстого, проповедью покор­ ности, пассивности, всепрощения, с пониманием историче­ ского процесса как стихийного явления. Идеи толстовства были чужды Федину уже в самые пер­ вые годы его творческой жизни. Всепрощающую жалость писатель отвергал, например, в одном из забытых газетных рассказов 1920 года «Совесть» *, герой которого красноар­ меец Жуков, потративший много сил, чтобы спасти ранено­ го однополчанина, покидает его в лесу, узнав, что он трус и изменник. Разве не против абстрактного гуманизма направ лена логика романа «Города и годы»: революционер Курт Ван выстрелом в Андрея Старцова сделал для него все «что должен сделать товарищ, друг, художник »?2 В романе «Необыкновенное лето» даже Пастухов, ранее ощущавший себя всего лишь я&ртвой истории, пройдя через суровые испытания революции, решительно отвергает взгля- ды Толстого на сущность исторического процесса. Пастухов, по воле слепого случая попавший в мамонтовсрий застенок, освобожден красноармейцами из тюрьмы. Ася Пастухова, в отсутствие мужа перечитав главы романа «Война и мир», в которых Толстой излагает свои взгляды на историю, много думает над его фатализмом: «Я решила, раз нами управляет история и мы— ее жертва, то какой же исход!.. Покорить­ ся — вот в чем исход» 3. 1 «Известия Петроградского Совета», 1920, 27 августа, № 190. 2 К. Федин. Собр. соч. в 6 томах. М., ГИХЛ, 1953, т. 2, стр. 413 3 К Федин . Собр. соч. в 6 томах. М., ГИХЛ, 1953, т. ,5, стр., 509 72