ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №1 1962г

ределок, объединенных в т. 38 юб. изд. в 4-й редакции 12 декабря 1909 г. Толстой записал в дневнике: «Поправлял «Сон». Еще придется работать. Но форма может быть удачная». Направление работы Толстого свидетельствует о том, что от общего замысла (идеи Г. Джорджа) он шел к его конкре тизации. Было введено от 4-х до 12-ти действующих лиц, с которых писатель срывал маски. Уяснив же сущность явле­ ний, Толстой отбрасывал конкретные подробности, усиливал элемент дидактизма, т. к. хотел убедить читателя в справед­ ливости своих идей, не отвлекая его от логики основной мыс­ ли, поэтому пользовался прямым обличением. В вариантах с самого начала чувствуется публицистиче­ ская и полемическая направленность замысла писателя, и в этом находит отражение борьба Толстого с его семейным окружением. В рассказе идет разговор о том, что крестьяне у графа, делавшего им благодеяния, сожгли имение, и их за это называют «безнравственным сословием». Толстой сначала задумал рассказ в форме «записок лакея», и это не случайно: он хотел подчеркнуть, что смотрит на вещи «снизу, от 100 миллионов». Писатель пользуется формой сна для того, чтобы пред­ ставить действующих лиц не такими, какими они кажутся наяву, а такими, каковы они на самом деле. Приведем отры вок из второй редакции статьи «Сон» (Из воспоминаний врача): «Княгиня, великолепная дама, в огромном парике- прекрасных, пушистых, заменяющих на плешивой голове, как мне почему-то хорошо известно, сплошную лысину, окружен ную седыми волосами, с прекрасным цветом лица, который, как я это почему-то тоже знаю, наведен разглаживающим морщины валиком, одета в черное шелковое платье. В ушах и на пальцах блестят бриллианты» (38, 385). Уездный пред водитель, «собеседник ее такой же великолепный господин, сияющий и одеждой и лицом с усами, торчащими кверху, и золотым пенсне и, как мне тоже 'почему-то хорошо известно. человек ограниченный, развратный, раззоренный, но несмот­ ря на это, безгранично' самоуверенный и самодовольный» (38, 385). Предводитель рассказал, как «в его имении ны­ нешним же летом вырубили 27 деревьев, а потом запустили все стадо (он сказал стадо, а не табун) в его луга и как он ничего не мог сделать». А я между тем почему-то знаю, что он сделал очень много, т. к. десяток крестьян более полугода таскают по тюрьмам и теперь еще двое из них сидят, дожи­ даясь суда» (38, 386). Это замечательный пример срывания масок при помощи прямой авторской оценки. Мы видим, что, работая над рассказом «Сон», Толстой следует поставленным еще в 80-е гг. задачам: «Надо выпи 50