ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №1 1962г

Неудивительно, что и чешская литература, особенно чешская поэзия, в таких обстоятельствах очень живо реаги­ ровала на выдающуюся личность великого русского писателя. Никто из видных славянских деятелей искусства и литера­ туры не вызвал столько стихотворных приветствий и востор­ женных выражений благодарного восхищения, сколько выпа­ ло на долю Толстого. Что он значил для наших молодых поэтов, высказал еще в 1890 г. двадцатишестилетний А. Сова. Одним из первых был увлечен Толстым и воздал ему честь общепризнанный властитель тогдашнего чешского Пар­ наса Я- Врхлицкий. В «Молитвеннике современного челове­ ка» (1889—1891 гг.) он назвал Толстого одним из «совре­ менных маяков». Так же радостно приветствовал Толстого и Адольф Гей­ дук, поэт старшего поколения. И Гейдук видел в русском писателе зарю нового света над мрачным горизонтом эпохи. В увлекательной поэтической фантазии, названной «Тол­ стой», русский гений превращен поэтом в гигантскую фигуру крестьянина-освободителя, провозвестника новой эры. «Славянофильским» восторгом проникнуты стихи, кото­ рые написал в честь Толстого, а одновременно и Достоевско­ го, молодой моравский поэт Ф. Таборский. Широко развил это идеализирующее понимание Толстого А. Клаштерский в сборнике «Сердце и душа» (1894 г.). Он тесно соединил учение русского мыслителя с характерными настроениями «конца столетия». Иное отношение к Толстому выразил И. Махар, уже тогда считавшийся самым видным поэтом чешского реализма. В 1893 г. он посвятил писателю один из своих «Осенних со­ ветов». Враг христианского «яда из Иудеи» поэт решительно ставил в вину яснополянскому проповеднику то, что он хочет возродить человечество путем возвращения к примитивному христианству. Начиная с половины 90-х гг., наряду с панегириками, все чаще появляется в печати и полемика с «толстовщиной». Критикой религиозных взглядов Толстого со стороны Про- чазки закончился период чешской «толстовщины» первой половины 90-х гг. Начиная с Масарика и кончая Махаром, наши толстовцы интересовались прежде всего религиозным учением Толстого. Врхлицкий назвал его «тринадцатым апо­ столом Христа». Гейдук и Таборский идеализировали Толсто­ го в славянофильском духе, видя в нем «гиганта-крестьяни- на», «сияющего орла» с востока. Для Клаштерского он пред­ ставлял собою «закат уходящего столетия». Махар первым отвергнул толстовский призыв к примитивному христианству. Но лишь молодой Прохазка глубоко понял серьезные логи­ ческие недочеты в учении Толстого, в его этике. Поэт утверж­ дал, что реакционное христианство Толстого в сущности озна- 23