ТОЛСТОВСКИЙ СБОРНИК №1 1962г

ное впечатление, что в нем он нашел сходство со своими новыми идеалами. Неправильно было бы видеть в Бондаре­ ве какого-то фанатика-сектанта, черпавшего свои идеи в библии, или предшественника русских толстовцев, как пи­ салось о нем в Западной Европе после выхода в свет памф­ лета в Париже и Праге. Среди буржуазных толстововедов до сего времени имя Бондарева используется всякий раз, когда им хочется каратаевские черты выдать за национальные черты русского народа. Обычно эти исследователи ссылают­ ся на слова Толстого из трактата «Так что же нам делать?» «За всю мою жизнь,— писал Толстой в этом сочинении,— два мыслящих человека имели на меня большое нравствен­ ное влияние и обогатили мою мысль и уяснили мне мое ми­ росозерцание. Люди эти были не русские поэты, ученые, проповедники,— это были два живущие теперь замечатель­ ные человека, оба всю свою жизнь работавшие мужицкую работу,— крестьяне Сютаев и Бондарев» (25, 386). Эта мысль писателя неоднократно повторялась русскими тол­ стовцами, причем, как правило, искажалась в их прямоли­ нейном истолковании ’ . Эту ошибку повторяли и литераторы Западной Европы, на что Толстой <^чел нужным откликнуться. Так, в 1893 г. он решительно возражает Феликсу Шрёдеру, назвавшему его последователем Бондарева и Сютаева вслед за переводчи­ ком бондаревского памфлета А. Пажесом. Как А. Па- жес, так и Ф. Шрёдер ссылались на слова из трактата «Так что же нам делать'?» «Это выражение,— писал Тол­ стой,— было не только понято в буквальном смысле, но от­ сюда сделали вывод, что убеждения, которые я исповедовал, были заимствованы у Сютаева и Бондарева. Как будто это не те же самые мысли, которые тысячи раз повторяли так на­ зываемые сектанты-рационалисты... Г-н Пажес в своем пре­ дисловии повторяет то же недоразумение, и признаюсь вам, что я был удивлен, увидев повторение этого вами»... ( 66 , 335 ). Удивительно, что после этих опровержений и разъяснений писателя Александра Толстая в статье «Толстой и русский крестьянин», опубликованной в 1960 г. в американском жур­ нале 2, пишет о «влиянии» Бондарева на Толстого. При этом автор статьи, главным тезисом которой является мысль о каратаевских чертах русского крестьянства, опирается на сомнительное свидетельство толстовца А. Пругавина. Боль­ ше того, А. Толстая игнорирует не только работы советских исследователей, но и высказывание А. М. Горького о Бонда­ реве. А именно Горький еще при жизни Толстого впервые 1 Напр, в статье А. Пругавина «Два гениальных мужика». «Русские ведомости». 1911* 9 июля, № 157. 2 The Russian Review April 1960. 116