МЫСЛЬ ВНЕ ВРЕМЕНИ И ГРАНИЦ

97 В середине XX в. стал применяться термин маринистика. В научных работах по филологии он используется для определения типа пейзажа, а также для обо- значения жанра. Понятие маринистика пришло в филологию из искусствоведе- ния. Первоначально марина (франц. marine, итал. marina, от лат. marinus – мор- ской) – «картина, изображающая морской вид; раздел пейзажного жанра» [2, с. 145]. В. М. Тарасова дает следующее определение: «Маринистика – это особая область литературы, имеющая сугубо тематическую специфику, а значит и свой предмет изображения, и свой предмет познания» [1, с. 297]. Морская тема может быть фоном в различных жанрах, например, живописи (портретном, натюрморте и т. п.), но «в маринистике море обязательно является главным предметом изображения. Таким образом, для выделения маринистики как самостоятельного жанра необходимым условием видится доминирующее изображение моря и морского путешествия в тексте» [3, с. 327]. Ю. В. Ковалев и В. М. Тарасова выделяют еще одну концептуальную осо- бенность морского путешествия как разновидности текста. Герой такого текста должен быть обязательно профессионально или по условиям «текущей жизнен- ной ситуации» связан с морем. Это позволяет автору расширять языковые рамки традиционного повествования при помощи использования терминов и профес- сиональной лексики. Если моряк или путешественник рассказывает о происхо- дящих с ним и его товарищами событиях, то это создает особую морскую эсте- тику, «взгляд автора изнутри». В. М. Тарасова отмечает, что главный герой подобного произведения чаще всего является капитаном, матросом или «хронистом» путешествия, что позволяет ему со всей полнотой воспроизвести окружающую его действительность. Может ли рассказчик быть простым путешественником, наблюдателем? Это вероятно. Но он обязательно должен рассматривать море как аспект своих первостепенных интересов, оно должно занимать центральное место в его мировидении. Обратимся к формированию картины мира в сознании автора морского пу- тешествия. Это необходимо для осмысления взаимоотношений между человеком и пространством. Во многих исследованиях, которые посвящены жанру путеше- ствия делается акцент на том, что оно приводит к изменениям самого человека. «Жизнь моя как-то раздвоилась, или как будто мне дали вдруг две жизни, отвели квартиру в двух мирах. В одном я – скромный чиновник, в форменном фраке, робеющий перед начальническим взглядом, боящийся простуды, заключённый в четырёх стенах, с несколькими десятками похожих друг на друга лиц, вицмун- диров. В другом – я новый аргонавт, в соломенной шляпе, в белой льняной куртке, может быть, с табачной жвачкой во рту, стремящийся по безднам за золо- тым руном в недоступную Колхиду, меняющий ежемесячно климаты, небеса, моря, государства» – пишет И. А. Гончаров [4, с. 425]. О. В. Мамуркина, исходя из этой закономерности жанра, приходит к выводу о том, что путешествие – это некий обряд «инициации», который проходит чело- век. Во время путешествия с ним могут происходить изменения как внешние, так и внутренние (характера, мировосприятия). Рассматривая жанровую природу морского путешествия необходимо затро- нуть вопрос о соотношении документального и художественного.