Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

95 того, насколько в нём проявляются тайны человеческого существования... <...> "Власть тьмы" – словно островок, восстающий над потоком драм, которые изоб- ражают одну внешность событий, островок величественного ужаса, озаренный дьявольским пламенем, но и чистым, чудесным светом, исходящим из первобыт- ной души Акима» [1, с. 214]. Не случайно в спектакле К. С. Станиславского в МХТ в 1902 г. Брюсов хотел видеть, как сквозь «внешность событий» просту- пает связь «временного с вечным», которую олицетворяет образ Акима [4, с. 169]. Важно отметить также, что в пьесе «Власть тьмы» ярко выражено религиоз- ное начало: реплики Акима, обращенные к сыну, имеют характер проповеди, принародное покаяние Никиты в финале драмы – глубокий религиозный акт очи- щения. Это позволяет некоторым исследователям увидеть в пьесе Л. Н. Толстого черты средневековой церковной (литургической) драмы, а также приметы сред- невековой мистерии, изображавшей события, считавшиеся «самыми важными в христианском религиозном миросозерцании», миракля, где сюжет основан на «чуде», на вмешательстве высших сил в человеческую судьбу, и моралите, «в которых действующими лицами были олицетворения христианских доброде- телей и противоположных им пороков» [5]. Со средневековым театром драму Толстого роднит символико-аллегорическое и притчево-дидактическое начало, а также проступающая в сюжете и проблематике христианская идея. Символико- аллегорическое звучание присуще обоим заглавиям драмы: «Власть тьмы, или Коготок увяз, всей птичке пропасть». Если второе название представляет собой одну из пословиц и несет явно простонародный оттенок, то первому заглавию придан книжный, высокий характер. Название, являющееся прямой цитатой из Евангелия («Теперь ваше время и власть тьмы» – говорит Христос стражникам, пришедшим за ним), прямо указывает на то, что в пьесе идет борьба «добра» со «злом», решается проблема соотнесения «светлого» и «тёмного» в человеке. Для Толстого «тьма» – понятие нравственное, власть звериных инстинктов над чело- веком, не находящим в себе сил для противостояния, потому что тьма эта насту- пает на него не только из внешнего мира, но и из внутреннего, захваченного в плен дьяволом. Таким образом, «Власть тьмы», основанная на мотиве победы света над миром зла и тьмы, справедливо может рассматриваться в рамках ка- нона мистерии. А. Р. Кугель отмечал: «Власть тьмы» нельзя толковать… в смысле давления окружающей материальной обстановки... Власть тьмы есть власть «князя тьмы», с которым нельзя вступать ни в какие компромиссы, а то непременно целиком увязнешь» [7]. Когда урядник во время покаяния Никиты зовет старосту и понятых, чтобы составить акт, Аким восклицает: «Экий ты, тае. Погоди, говорю… Тут Божье дело идёт… кается человек, значит, а ты, тае, ахту…» [6, с. 99]. Л. Н. Толстому не важны судебные разбирательства, состоя- лось покаяние, совершилось «чудо» – это значимо для драматурга. И не случайно Аким восклицает в восторге: «Бог простит, дитятко моё! Себя не пожалел, он тебя пожалеет. Бог-то, Бог-то! Он во!» [6, с. 99]. Таким образом, можно сделать вывод о том, что в пьесе Л. Н. Толстого «Власть тьмы» реализуется принцип жанрового синтеза. С одной стороны, это реалистическая социально-бытовая, народная и даже эпическая драма, в кото- рой есть множество жизненных подробностей, деталей крестьянского быта,