Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

94 Пьеса Л. Н. Толстого – творение писателя-романиста, неудивительно, что в ней можно обнаружить черты эпической драмы, во многом зависимой от эпи- ческих жанров и подверженной «романизации» [10], чем и обусловлен ее пси- хологизм. Эпичность драмы Л. Н. Толстого привела к сомнениям в ее сценич- ности, о чем начали писать еще в конце XIX в. Так, драматург, представитель «школы здравого смысла» Э. Ожье утверждал, что «Власть тьмы» – это не столько пьеса, «сколько диалогизированный роман, длинноты которого непри- емлемы для французской сцены» [3, с. 68]. С ним был согласен французский драматург В. Сарду: «Пьеса жестока в своей правдивости и прекрасна; но она создана для чтения, а не для того, чтобы её смотрели на сцене. По моему мне- нию, её невозможно играть» [3, с. 68]. Однако эти представители французской драмы являлись последователями традиционного, классического театра, а дра- матургия Л. Н. Толстого, как уже было сказано выше, стала знаком новой теат- ральной эпохи. Кроме того, и сам писатель, по его же собственному признанию, в процессе работы над «Властью тьмы» впервые постиг разницу между эпосом и драмой и стремился избегать перенесения на драматургию приемов эпиче- ского письма: «Здесь нельзя, например, подготовлять моменты переживаний ге- роев, нельзя заставлять их думать на сцене, вспоминать, освещать их характер отступлениями в прошлое, все это скучно, нудно и неестественно... Перед пуб- ликой должны быть уже оформленные состояния души, принятые решения… Только такие рельефы души, такие высеченные образы во взаимных коллизиях волнуют и трогают зрителя… Роман и повесть – работа живописная, там мастер водит кистью и кладет мазки на полотне. Там фоны, тени, переходные тона, а драма – область чисто скульптурная. Работать приходится резцом и не класть мазки, а высекать рельефы» [2, с. 497]. Известно, что Л. Н. Толстой создавал «Власть тьмы» для народа, что отра- жается и в сюжете, и в системе образов, и в проблематике. Для народной драмы характерны нарочитая простота сюжетной коллизии, стремительность дей- ствия, прозрачный моралистический смысл, отсутствие художественных «из- лишеств», эстетический аскетизм, предполагающий свежее и нерафинирован- ное восприятие со стороны читателя и зрителя. Все это, безусловно, присутствует и в пьесе Л. Н. Толстого. Не случайно немецкие критики, в част- ности Ханс Ольден, пьесу «Власть тьмы» рассматривали как новый виток в раз- витии натуралистической драмы [8, с. 82]. При этом, несмотря на полностью крестьянский «материал», на внимание к самым мелким деталям мужицкого быта, поэтика «Власти тьмы» во многом отличается от народной. Это заметил Ромен Роллан, который в книге «Народный театр» отмечал, что пьеса «Власть тьмы» кажется ему «гнетуще-мрачной» и представляет собой «сплошные крики горя» [12, с. 54], поэтому не годится для широких народных масс. Такого же мнения придерживался русский философ и критик Вс. С. Соловьев, с точки зре- ния которого «Власть тьмы» при всех её художественных и идейных достоин- ствах может быть больше вредна и опасна, чем полезна, так как «слишком сложна для народного восприятия» [13, с. 11]. Символистскую концепцию увидел в идее «Власти тьмы» Морис Метерлинк, с которым был солидарен В. Я. Брюсов: «Красота и величие художественного произведения… зависит от