Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

49 Т. В. Ушакова Южный федеральный университет; Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации (Ростов-на-Дону, Россия) доцент кафедры теории и истории мировой литературы ПОРТРЕТ КАК ОТРАЖЕНИЕ ВНУТРЕННЕГО СОСТОЯНИЯ ГЕРОЯ У Л. Н. ТОЛСТОГО И И. А. ГОНЧАРОВА Под литературным портретом понимается изображение в художественном произведении всей внешности человека, включающее и лицо, и телосложение, и одежду, и манеру поведения, и жестикуляцию, и мимику. Мы не ставим целью проанализировать в рамках этой статьи все портреты «Обрыва» И. А. Гончарова и «Утра помещика» Л. Н. Толстого. Цель – выявить специфику «портретов» в обозначенных произведениях Л. Н. Толстого и И. А. Гончарова, как отражается в рассматриваемых произведениях внутреннее состояние героя через портрет. Возьмем портреты 2-х персонажей в начале романа И. А. Гончарова «Об- рыв»: Бориса Райского и Ивана Аянова. Их портреты выстраиваются из наблю- дений определенной последовательности: – у Райского – лицо с особым вниманием к глазам (с постоянным обраще- нием характеристики лица к ним) два абзаца и лишь в конце всего одно предло- жение - одежда и поза: «одет был в домашнее серенькое пальто», «сидел с ногами на диване» [1, с. 5]; – у Ивана Ивановича Аянова – обратная последовательность в портрете, уже настраивающая на антитезу: одежда – лицо. Тоже три абзаца отведено портрету, однако продолженные достаточно обширным представлением образа жизни и авторскими выводами об образе мысли этого героя. Первое, на что обращает внимание автор у Райского – «живая, чрезвычайно подвижная физиономия». Да- лее идут уточнения первого взгляда – «с первого взгляда» – подразумевающее, по всей видимости, что далее что-то может и измениться. «Казался моложе своих лет» – с уточнениями – объяснением аргументации этого первичного впечатления (хотя возраст уже указан, но опять-таки прибли- зительно – «около»). Среди аргументов – детали портрета – «лоб блистал свежестью» и далее – глаза, занимающие большую часть портрета: «глаза менялись, то загорались мыслию, чувством, веселостью, то задумывались мечтательно и тогда казались молодыми, почти юношескими» [1, с. 5]. Подчеркнем, что внимание акцентиру- ется на том, что «глаза менялись». Иногда же «смотрели они зрело, устало, скучно и обличали возраст своего хозяина» [1: 5]. Но не только возраст, за этим четко просматривается та самая внутренняя усталость от жизни, тоска по ярким впечатлениям и свежесть прожи- того дня. И этому вторят (как подтверждение) 3 мелкие морщинки около глаз, «эти неизгладимые знаки времени и опыта» свидетельствующие как о внешнем