Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

154 При анализе специфического концепта "Вера" у Толстого необходимо опи- раться, помимо собственно лексем, входящих в лексико-семантическое ядро об- щего концепта "Вера", на непосредственно сюжетные события, их последствия и эмоциональный окрас лексики, обрамляющей какую-либо единицу описывае- мого концепта в каждом отрезке текста. Таким образом можно проследить отно- шение автора к разным сторонам концепта "Вера", а также их влияние на обре- тение главным героем повести истинной веры. Так, по всему ходу повести превалирование в тексте внешних аспектов веры над внутренними, то есть понятий из первой группы над третьей, не ведёт глав- ного героя к пониманию истинной веры и обретению Бога: монашеская жизнь, служба, в конце концов, оказывается уподобляема военной (встреча игумна и ге- нерала, внешние черты которых описаны с общей негативной коннотацией), и обе они далеки от внутренних истин и настоящей веры, Касатский – уже Отец Сергий – понимает, что не способен один бороться со своими соблазнами, а наставник-старец в письме вскрывает его истинные намерения, обнаруживает лежащую внутри главного героя огромную гордость, которая и являлась настоя- щей причиной обращения Касатского к Богу. Однако ни дальнейшее затворни- чество, ни становление героя чудотворцем-исцелителем, служащим в угоду лю- дям, и главное – их признанию, также не ведёт главного героя к пониманию веры. В то же время решительное преодоление главным героем "соблазнов", по- нятий из второй группы, ведёт его к первым появлениям в тексте слов, концеп- туализирующих внутреннюю веру, то есть третью группу слов. Так случается впервые максимально явно в главе пятой, во время встречи чудаковатой барыни Маковкиной и живущего уже несколько лет в отшельничестве Касатского. Этот эпизод повести особенно интересен тем, что Сергий и Маковкина понятны друг другу, что можно интерпретировать на разных уровнях: во-первых, оба они оди- наково подвластны искушениям и греху, а во-вторых, оба они в поиске. Маков- кина, чудачка, уставшая от обычного веселья и суеты, ищет чего-то такого, чтобы "всё перевернуло", заполнило в ней пустоту скуки, а Сергий ищет в себе истинную веру и пытается избавиться от сомнений и соблазнов. Таким образом, оба они ищут способ разрешить свои глубокие душевные терзания. Решитель- ный и волевой отказ Сергия от подчинения желанию приводит к появлению в нём "ключа" к истинной вере, а Маковкину – к полной перемене жизненного пути и ухода в монахини. То же самое происходит и в главе седьмой, во время окончательного паде- ния героя в пучину сомнений. При рассмотрении этого эпизода необходимо об- ратить внимание на то, что на протяжении всей повести красной нитью прохо- дит напоминание о том, что истинное религиозное чувство Сергия скрыто глубоко внутри, в его детстве, и даже когда герой поддаётся к концу повести греху, в сомнениях и страшных мыслях отрицает Бога, готовясь к самоубий- ству, его спасает детское воспоминание-наваждение, сон о несчастной девочке, над которой смеялись сам герой и его друзья давным-давно. Это также косвенно говорит о том, что лишь внутренний стимул, изнутри идущая вера для Толстого истинна, и именно это для него является одной из главных характеристик кон- цепта "Вера".