Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

142 С. А. Комина Южный федеральный университет; Институт филологии, журналистики и межкультурной коммуникации (Ростов-на-Дону, Россия) студент V курса Научный руководитель – Т. В. Ушакова СВОЕОБРАЗИЕ ТЕМЫ СМЕРТИ В РАННЕМ ТВОРЧЕСТВЕ Л. Н. ТОЛСТОГО (на примере рассказа «Три смерти») Рассказ «Три смерти» современники встретили по-разному. Этому способ- ствовала нетипичная фабула и трудно вычленяемая идея произведения. Л. Н. Толстой писал о проблематике рассказа «Три смерти» в письме к А. А. Толстой: «Моя мысль была: три существа умерли – барыня, мужик и де- рево. Барыня жалка и гадка, потому что лгала всю жизнь и лжет перед смертью… В обещания будущие христианства она верит воображением и умом, а все суще- ство ее становится на дыбы. Мужик умирает спокойно, именно потому, что он не христианин. Его религия другая, хотя он по обычаю и исполнял христианские обряды; его религия – природа, с которой он жил… Дерево умирает спокойно, честно и красиво. Красиво – потому что не лжет, не ломается, не боится, не жа- леет» [2, с. 512]. Любопытно, что А. А. Толстая отметила необычную позицию Толстого насчет смерти фразой «Une brute». Смерть крепостного напоминает ко- нец существования животного, которое не осознает факта своего существования между небытием. Для Толстого на раннем этапе творчества Une brute становится гармонией с миром, в которой проявляются счастье и красота. В образе барыни, по мнению литературоведа Павла Басинского, воплощен страх смерти физического тела. И действительно, на протяжении рассказа ба- рыня живет единственной мечтой: доехать до Италии, где она вылечится. Однако она серьезно больна, что сказывается на внешнем виде: «На голове ее был белый ночной чепчик и голубая косыночка, завязанная на нежной, блед- ной шее. Прямой ряд, уходя под чепчик, разделял русые, чрезвычайно плоские напомаженные волосы, и было что-то сухое, мертвенное в белизне кожи этого просторного ряда» [1, c. 60]. «Вялая, несколько желтоватая кожа неплотно обтя- гивала тонкие и красивые очертания лица и краснелась на щеках и скулах. Губы были сухи и неспокойны, редкие ресницы не курчавились, и дорожный суконный капот делал прямые складки на впалой груди» [1, c. 61]. Важно обратить внимание на символику цвета: с каждым из трех персона- жей связан белый цвет, это и бледная кожа барыни, и летящие во все стороны белые щепки. Исследователь Фомина Д. А. пишет об этом следующее: «В порт- ретах некоторых героинь Л. Н. Толстого, белый становится холодным цветом, предвещающим их скорую кончину» [3, c. 203]. Зарождается эта ассоциация еще в рассказе «Три смерти». Белому цвету противопоставлен красный как цвет ру- мянца, губ, цвет здоровья и жизни детей и крестьянки: «Свежее лицо ее покры- лось ярким румянцем… Матреша, глядя на нее, кусала нижнюю красную губу»