Л. Н. Толстой в сознании человека цифровой эпохи

10 Энико Олах Дебреценский университет, Институт славистики (Дебрецен, Венгрия) Педагогический факультет, студент III курса Научный руководитель – Ангелика Молнар ГОМЕРОВСКИЙ НАИВНЫЙ ИЛИ ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ МОРАЛИСТ? (ОБРАЗ ТОЛСТОГО В ВЕНГЕРСКОЙ ПЕЧАТИ) В настоящей статье мы рассматриваем венгерскую рецепцию Льва Никола- евича Толстого, основываясь на некоторых рецензиях, опубликованных в вен- герской прессе начала и середины XX века. Личность Толстого резко разделяет венгерскую интеллигенцию на две группы. Его коллеги-писатели и читатели либо воспринимают его произведения как пример для подражания, либо находят их подозрительными. Одно можно сказать с уверенностью: Толстой никому не безразличен. И из всех ролей, связанных с ним, пожалуй, три самые противоре- чивые – это роли художника, крестьянина и философа. Мы выбрали эти три роли Толстого, и сравнили положительные и отрицательные отзывы о них. 1. Художник: Его произведения значились как выдающиеся не только в свое время, но и во все времена, благодаря их глубине и специфичности. Антал Серб, один из самых известных венгерских литературоведов прошлого века, утверждал, что книги Толстого – «как картины, которые всегда смотрят на тебя, где бы ты ни стоял» [7, с. 22]. Всю свою жизнь Лев Николаевич искал и анализировал человеческое, и в то же время ему всегда удавалось писать о реальных персонажах в своих романах точно и без влияния его всегда меня- ющейся философии. Наивность и объективность повествования напоминают стиль Гомера, а благородное очарование Одиссея и вечная человеческая яр- кость души – это также такие писательские установки, которыми обладает и Толстой, см. мнение знаменитого писателя и переводчика русской литера- туры, Ласло Немета [4, с. 104]. В венгерской прессе время от времени появлялись высказывания о том, что его рассказы иногда недостойны Толстого, ср. [8, с. 2] , или об отсутствии связной структуры в «Войне и мире» [6, с. 8] , но читатель вскоре забывает об этом из-за обилия деталей и прекрасных фраз. Был, пожалуй, только один человек, который воспринимал термин «художник» скорее как насмешку, чем как похвалу: сам Тол- стой. К концу своей жизни он все чаще выступал против искусства: он считал его лицемерным, аморальным и поверхностным, но многие с ним не соглашались. Есть, кто говорит, что Толстой как художник уступает философу, поэтому и с пре- зрением и подозрением смотрит на все, что возвышается над ним, ср. [2, с. 1]. Дру- гие объясняют эту враждебность к искусству тем, что Толстой, которому всегда приходилось писать о несправедливости, в старости, видя, что мир не изменился, по-прежнему грешен, пришел к выводу, что искусство лжет, заслоняет реальность и, в конечном итоге, толкает людей к совершению преступлений. Пал Игнотус писал об этом так: «Он никогда не был никем иным, как художником, всегда