Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

43 казахского общества. « Среди многочисленных корреспондентов Толстого были и представители Казахстана. Полученные из разных районов обширной Казах- ской степи письма писатель прочитывал, о чем говорят его пометки на конвер- тах. Эти письма, вошедшие в полное собрание сочинений Л. Н. Толстого и бе- режно сохраняемые в архивах, дороги тем, что в них отражено стремление мыслящей казахской молодежи понять творчество писателя и популяризиро- вать его на родном языке» [Сатпаева, 2012]. В письмах, адресованных Л. Н. Толстому, содержатся искренние признания читателей и поклонников его таланта, обращения, просьбы. Таково письмо ка- захского учителя Р. М. Елькибаева : «Я, судьбой заброшенный в темный край За- падной Сибири – Семипалатинскую область, молодой учитель, уже десять лет читаю Ваши труды. Мне, как и другим читателям, труды Ваши дают очень и очень много духовной пищи, посему мой взгляд на все окружающее в течение этих десяти лет очень изменился. Я Вам выражаю свою искреннюю благодар- ность. Затем осмеливаюсь просить Вас, дедушка Лев Николаевич, о разрешении мне перевести на тюркский и арабский языки из Ваших трудов всё, что я найду полезным для моего народа. Причем Ваше разрешение желал бы получить в виде собственноручно написанного Вами письма» [Сатпаева, 2012]. В ответ на это письмо Л. Н. Толстой пишет своему степному коллеге. « Лю- бящий брат Рахматулла Мингалиевич, я уже много лет тому назад предоставил всем право издания всех моих сочинений, написанных после 1881 года, а также и переводов. Но очень рад случаю лично передать вам это не разрешение, а бла- годарность за ваше в высшей степени приятное мне предложение. При этом случае посылаю вам для вашего выбора те из моих писаний, которые у меня под рукой… Известна ли Вам составленная мною книга ,, Круг чтения ‘‘ ? Она отча- сти удовлетворяет этим требованиям. Я думаю, что перевод этой книги на арабский язык был бы не бесполезен». По словам ученого, Рахматулла Елькибаев был учителем, заведовал мусульманским детским приютом, писал статьи о Тол- стом в мусульманских журналах. Однако сведения о его работе над переводами, равно как и сами тексты переводов произведений Л. Н.Толстого, не сохранились. «Толстовский идеал духовно-биографического» в творческой судьбе М. О. Ауэзова раскрывается в монографии Г. А. Шариповой «Интертекстуальное пространство литературы». Систематизируя и обобщая материалы о творчестве классика казахской литературы, автор утверждает, что « по обстоятельствам ис- торического и литературного времени именно Л. Н. Толстой – в предтечах творческой судьбы М. О. Ауэзова» [Шарипова, 2007, 36]. Анализируя творчество казахского писателя, исследователь констатирует: « Диалогическое согласие» (М. М. Бахтин) творчества Л. Н. Толстого и литературно-философских идеа- лов М. О. Ауэзова было заложено изначально – незримыми нитями осени, во дни которого писатели родились» [Шарипова, 2007, 51]. В подразделе «Палестины казахской толстовианы» автор книги повествует об издании на казахском языке сборника произведений Л. Н. Толстого под названием «Крейцерова соната», куда вошли «Холстомер», «Два гусара», «Утро помещика», «Три смерти», «Много ли человеку земли нужно?», «Дьявол», «Крейцерова соната». Сопоставляя ориги- налы и казахские переводы толстовских повестей и отмечая несоблюдение