Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

41 этих эпистолярных документов привлекла внимание Л. Н. Толстого, когда он под впечатлением поездки 1876 года в Оренбургский край задумал написать ис- торический роман, в котором главным действующим лицом должен был высту- пить Перовский. Л. Н. Толстой просил редактора «Русского архива» П. Барте- нева выслать ему далевские письма о хивинском походе» [Фетисов, 1959, 213]. Большую роль в формировании казахстанской толстовианы сыграла ученый- литературовед К. Кереева-Канафиева, автор книги «Русско-казахские литератур- ные отношения (вторая половина XIX – первое десятилетие XX в.)». В ней содер- жатся ценные сведения, по крупицам собранные исследователем из российских архивных фондов и библиотек. Наше внимание привлекает глава «Казахские мо- тивы в русской литературе второй половины XIX в.», в которой автор отмечает роль Л. Н. Толстого в укреплении духовных связей двух народов. « Л. Н. Толстой, поднимая в своих произведениях животрепещущие проблемы современности, вы- ступая как выразитель идей и настроений миллионов русского крестьянства, не мог остаться безучастным и к судьбам малых народов окраин России: башкир, казахов и других «инородцев»» [Кереева-Канафиева, 1980]. Исследовательский интерес К. Кереевой-Канафиевой сосредоточен на орен- бургском периоде жизни Л. Н. Толстого. Здесь приводятся воспоминания сына писателя, И. Л. Толстого, а также письма самого художника: « Я встаю в 5, 6, 7 часов, пью кумыс, иду на зимовку, там живут кумысники; поговорю с ними, при- хожу, пью чай со Степой; потом читаю, немного хожу по степи в одной ру- башке; все пью кумыс, съедаю кусок жареной баранины, и или идем на охоту, или едем, и вечером, почти с темнотой ложимся спать» [Канафиева, 1980]. Письма Л. Н. Толстого правдиво воссоздают атмосферу исторической эпохи, настроение и душевное состояние художника, его занятия и увлечения в свободное от творчества время. По словам К. Кереевой-Канафиевой, Л. Н. Толстой неоднократно посещал Оренбургский край с 1862 по 1883 год. Эти поездки носили различный характер: первые были вызваны необходимостью лечения кумысом, последующие – инте- ресом художника к кочевой степи. « В письме к жене он писал: ,, Ново и интересно многое: и башкиры, от которых Геродотом пахнет, и русские му- жики, и деревни, особенно прелестные по простоте и доброте народа ‘‘»[Кана- фиева, 1980]. В то же время писатель видел тяжелое бесправное положение степ- ного народа, угнетение, нищету и голод. Принимая лечение кумысом, Л. Н. Толстой осваивал повседневный быт ко- чевого народа, « приноровился к этому образу жизни, и оттого кумыс принес ему желаемую пользу» . Природа казахской степи, кочевая жизнь вызывали у писателя романтическое настроение, писатель « находил много поэтичного в кочевой и беззаботной жизни башкир» [Канафиева, 1980] . Позднее, вернув- шись в свое имение, Л. Н. Толстой заинтересовался мусульманской религией и даже прочитал Коран на французском языке. Пребывание в казахской степи закрепило за ним славу ценителя лошадей. « По-видимому, Толстой очень ценил лошадей киргизской (казахской) породы, и, как писал Берс, в своем имении он ездил верхом «на молодой киргизской