Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

27 локтем лицо, ожидая удара» [Толстой, 1985, 206]. Избив жену и покалечив де- вочку, Корней уходит из дома на семнадцать лет. Миф имеет классическую трехчастную структуру: уход героя, его инициа- цию и возвращение. Такова и сюжетная структура рассказа. Уход Корнея Васи- льева из его повседневного мира обусловлен многочисленными факторами: из- мена жены, уязвленная гордость, чужой ребенок, осознание того, что все в селе знают правду и посмеиваются над ним. Как подчеркивает С. А. Шульц: «уход не окрашен в высокие тона, в его основе - мелочное разочарование, обида, злоба» [Шульц, 2019, 107]. Для богатого и уверенного в себе Корнея Васильева всё это делается невыносимым, и дом в Гаях становится отправной точкой его путеше- ствия. Как это обычно происходит в мифах, герой решается покинуть этот при- вычный мир на первой стадии своего путешествия, чтобы вернуться в него на последней. Уход и возвращение героя всегда считались своеобразным универсальным символом развития личности. Однако в случае с Корнеем Васильевым всё не так однозначно, ведь за годы своего отсутствия он не только не преумножает свой доход (он хотел купить рощу у разорившегося помещика и заняться лесом), но и теряет вообще всё, что у него было. Виной всему было пьянство: «Он и прежде пивал, но теперь пьянствовал без просыпу две недели, и когда опомнился, уехал на низ за скотиной» [Толстой, 1983, 209], однако сам Корней считал, что во всех его неудачах виновата исключительно жена: «Одно, что он знал, в чем был твердо уверен, это то, что виною его несчастия была его злодейка жена. Ему странно и больно было вспоминать то, что он был прежде. И когда он вспоминал про это, он с ненавистью вспоминал про ту, кого он считал причиной всего того дурного, что он испытал в эти семнадцать лет» [Толстой, 1983, 209]. Осознавая, что деньги закончились и возможности найти работу больше нет, Корней Васильев выбирает для себя путь странничества. Однако и здесь его ждут неудачи: «в Киеве ему не понравилось» [Толстой, 1983, 210], а «не доходя Нового Афона, его захватила лихорадка» [Толстой, 1983, 210]. Находясь практи- чески на грани жизни и смерти, герой решает вернуться домой к сыну: «Может, она и померла теперь, злодейка моя, – думал он. – А жива, так хоть перед смер- тью выскажу ей все, чтоб знала она, мерзавка, что со мной сделала» [Толстой, 1983, 210]. Таким образом, вместо триумфального возвращения победившего героя мы видим лишь абсолютно разрушенного, опустошенного и бесцельно потратив- шего годы своей жизни человека. Т. А. Рыбальченко пишет о таком возвращении героев: «Однако возвращение может быть и крушением ценностей, свидетель- ством их необнаруженности в ином мире, либо невозможностью их утверждения в профанном мире. В таком случае возвращение оказывается лишенным жизнен- ной перспективы, доказывает отсутствие ориентиров» [Рыбальченко, 2007, 59]. В рассказе кроме ситуации возвращения реализуется также ситуация узнава- ния, которая в драме означает переломный момент, когда тайное становится явным, когда главный герой утрачивает свои иллюзии и понимает суть происходящего вокруг. Узнавание, как правило, приурочено к кульминации действия, после него события стремятся к развязке. По Аристотелю, «узнавание, как показывает