Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

23 Нельзя сказать, что ситуация недостачи – сплошь художественный вымы- сел, ведь сам Лев Николаевич потерял самого родного человека, когда ему ещё не было и двух лет: «По странной случайности не осталось ни одного ее порт- рета, так что как реальное физическое существо я не могу себе представить ее. Я отчасти рад этому, потому что в представлении моем о ней есть только ее духовный облик, и все, что я знаю о ней, все прекрасно, и я думаю – не оттого только, что все, говорившие мне про мою мать, старались говорить о ней только хорошее, но потому, что действительно в ней было очень много этого хорошего» [Толстой, 1983, 381]. Образ Марии Николаевны для её сына являлся священным, дающим надежду на спасение в нелегкие периоды: «Она представ- лялась мне таким высоким, чистым, духовным существом, что часто в средний период моей жизни, во время борьбы с одолевавшими меня искушениями, я мо- лился ее душе, прося ее помочь мне, и эта молитва всегда помогала мне.» [Тол- стой, 1983, 387], – Толстой часто вспоминал ту, что дала ему жизнь, с великой всеобъемлющей любовью, и мечтал ко всем окружающим его людям относиться так же положительно, не имея ни к кому неприятных чувств, как это было в его детские годы: «не только моя мать, но и все окружавшие мое детство лица – от отца до кучеров – представляются мне исключительно хорошими людьми. Вероятно, мое чистое детское любовное чувство, как яркий луч, открывало мне в людях (они всегда есть) лучшие их свойства, и то, что все люди эти казались мне исключительно хорошими, было гораздо больше правды, чем то, когда я ви- дел одни их недостатки.» [Толстой, 1983, 381], – раньше времени уйдя из жизни своего сына, Мария Волконская пробудила в писателе чуткую, склонную к по- стоянному самоанализу, талантливую и сильную натуру; неизвестно, как сложи- лась бы судьба Толстого, если бы не глубокая рана детства. Одно лишение поло- жило начало будущим великим произведениям; так и лучшие герои создателя «потеряли» матерей, чтобы преждевременно повзрослеть, пройти сквозь терни- стый путь и найти особое предназначение. В романе «Семейное счастие» читатель знакомится с героиней Машей с мо- мента, когда умирает её мать, когда тишина в опустошённом доме «кричит» о трагедии: «У всех были печальные лица, все говорили тихо, как будто боясь разбудить кого-то, не смеялись, вздыхали и часто плакали, глядя на меня и в особенности на маленькую Соню в чёрном платьице. В доме ещё как будто чувствовалась смерть; печаль и ужас смерти стояли в воздухе» [Толстой, 1979, 72]. Девочкам пришлось слишком рано повзрослеть: они уже давно потеряли отца, теперь за ним ушла и мать. «Мне было тогда семнадцать лет, и в самый год своей смерти мамаша хо- тела переехать в город, чтобы вывозить меня в свет» [Толстой, 1979, 72], – неизвестно, хотела ли Мария Николаевна, маменька Льва Николаевича, чтобы дети устраивали судьбу в городских условиях, в свете, но судя по сюжету «Се- мейного счастия», Толстой чувствовал, что такое будущее – хороший вариант, который может предложить заботливый родитель своему чаду для получения луч- шего образования и дальнейшего успешного устройства жизни. Ранняя кончина ро- дителей кардинально изменила жизнь Маши, только поэтому её будущий супруг Сергей Михайлович оформил опекунство, что способствовало дальнейшему