Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

229 Не случайно образ земли и весны, открывающий произведение, далее связыва- ется с мыслью о земной и божественной власти. Примечательным в плане пред- ставленных выше рассуждений видится интуитивное выведение жизни Толстым в финалах своих романов («Войны и мира», «Анны Карениной» и «Воскресе- ния») на уровень Вселенского, космического масштаба. Толстовское представ- ление о человеке в романе «Воскресение» является принципиально иным, нежели во всех западноевропейских романах, писатель чувствует необходимость антропологического поворота в сознании общества и культуре: человек у него прозревает волю Хозяина. Кроме того, в романе «Воскресение» природа живет по законам, которые, как показывает писатель, забывает человечество, не только совершая все новые ошибки (не признавая вечный и неизменный Божественный закон), но и губя эту природу и самих себя: Нехлюдов смотрел « на мощеный раз- ноцветными камнями скат выемки, по которому дождевая вода не впитывалась в земли, а сочилась ручейками. – Может быть, и нужно укладывать камнями выемки, но грустно смотреть на эту лишенную растительности землю, кото- рая могла бы родить хлеб¸ траву, кусты, деревья, как те, которые виднеются вверху выемки. То же самое и с людьми… » [Толстой, 1928–1958, т. 32, 226]. Если несколько абстрагироваться от обличений Толстого в его публицистике и по- смотреть на роман «Воскресение» в свете идей космизма, станет ясна обосновы- ваемая Толстым необходимость повышения роли сознания человека (ответствен- ного за развитие общества), этических принципов в развитии мира. Примечательно, что в романе «Воскресение» есть герой, Симонсон, миро- воззрение и убеждения которого схожи с позицией и взглядами Федорова (на это сходство обратил внимание еще Н. К. Гудзий в комментариях к «Воскресению»). В художественном мире романа немаловажно, что Симонсон оказывает решаю- щее влияние на Катюшу, что именно с ним остается воскресшая героиня. Тол- стой не мог «отдать» Катюшу человеку, убеждения которого он считал бы оши- бочными – идея живого мира и человека как части это мира была близка и Федо- рову, и Толстому, а также герою последнего, Симонсону: « Религиозное учение это состояло в том, что все в мире живое, что мертвого нет, что все пред- меты, которые мы считаем мертвыми, неорганическими, суть только части огромного органического тела, которое мы не можем обнять, и что поэтому задача человека, как частицы большого организма, состоит в поддержании жизни этого организма и всех живых частей его » [Толстой, 1928–1958, т. 32, 370]. Обратим внимание, что Симонсона Толстой наделил робостью, скромно- стью, непритязательностью, особой последовательностью в решении нравствен- ных вопросов – все эти качества были характерны для Федорова. В итоговом тексте есть герой Федоров – один из уголовных заключенных, убивший человека. Нехлюдов в романе делит всех арестантов на пять разрядов. И вот из пятого разряда – людей, « перед которыми общество было гораздо больше виновато, чем ни перед обществом » [Толстой, 1928–1958, т. 32, 312] ге- рой особенно выделяет двух человек – рецидивиста-вора Охотина и уголовника Федорова: « Другой был красавец Федоров, убивший и ограбивший с шайкой, ко- торою он руководил, старика чиновника. Это был крестьянин, у отца которого отняли его дом совершенно незаконно, который потом был в солдатах и там