Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

198 оно позволяет писателю понять смысл своего существования, которое выража- ется в безответном служении Богу, ощущении себя в роли его работника, в мо- литве: «Хорошо молился, живо понимал своё ничтожество и не величие – вели- чие сказать мало, а бесконечность – не гадины Льва Толстого, а существа, созна- ющего себя Божественным» (22 июня 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 88] // «…жизнь только тогда, когда живёшь по Его воле, для Него, в Нём. И какая тогда свобода, радость, какое высокое сознание или, скорее, сознание высоты своего человеческого значения, достоинства». И это ощущение Толстой воспринимает как сугубо личное. Далее он пишет: «То, что будут читать этот дневник, портит моё отношение к Нему». (17 января 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 12]. И на этом жизненном этапе для Льва Николаевича оказывается важным са- мосовершенствование: «Только бы над собой работать, приучать себя жить не для тела, не для славы людской, а для себя, настоящего себя, того, которое не родилось и не умирает, для Бога». (6 января 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 5]. Единение с Богом Толстой воспринимает как способ нравственного очище- ния, обретения жизненного смысла: «Помни не о Льве Николаевиче, забывай эти гадости, а помни о Боге. Как поймёшь, кто-кто: Бог – то, благость чего можно только чувствовать, а нельзя и понять, и Лев Николаевич, исполненный не только в прошедшем всяких мерзостей (Шувалов и пр.) – и Он. И ты помнишь о Льве Николаевиче и забываешь о Нём. (14 сентября 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 138] // «Читаю буддийский катехизис. Всё подвигаюсь в внутренней работе. Никогда не поверил бы, что это возможно в 81 год. Всё большая и большая строгость к себе и от того всё большее и большее удовлетворение. Главные две черты: пре- данность Его воле и неосуждение в мыслях» (15 июня 1909), [Толстой, 2006. Т. 57, с. 84]. Главным принципом жизни Толстой устанавливает любовь. Для презента- ции своей идеи он прибегает к агрессивному образу меча. Для того чтобы снять недопонимание в трактовке тропа Толстой так поясняет его: «Тут и узнаешь мо- гущественность «меча любви». Не люблю метафор, но эта мне очень нравится. Именно меч, всё разрубающий. Нет такого тяжёлого, запутанного, затруднитель- ного положения, которое не разрешалось бы проявлением любви без всяких со- ображений о прошедшем и будущем, а любви сейчас, в настоящем» (6 января 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 5]. Толстой задумывается над той ролью, которую ему дал Бог – быть писате- лем. Он считает себя недостойным этой миссии: «Нынче ночью пришла в голову постыдная, сумасшедшая мысль, а именно то, что как удивительно, что я, моё мерзкое, жалкое, исполненное всяких гадостей «я», избрано Богом для проявле- ния себя – беспечно-малой, ничтожной, но всё-таки части Себя». (18 июня 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 86] // «Не могу не удивляться, зачем Бог избрал такую гадину, как я, чтобы через неё говорить людям». (5 июля 1909) [Толстой, 2006. Т. 57, с. 93]. Формой общения с читателем для Толстого в этот жизненный период ста- новится важным глубокий искренний монолог: «Мне в руки дан рупор, и я обя- зан владеть им, пользоваться им. …Напрашивается то, чтобы писать вне всякой формы: не как статья, рассуждения и не как художественное, а высказывать,