Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

19 Праздник, несомненно, отразился и на нем: он «казался особенно весел», «лицо его сияло удалью и радостию». Но все-таки недоброе предчувствие мучит Лу- кашку, и он разгоняет «дурные мысли, джигитуя между девок» (4, 115). Цвета одежды Марьяны – голубой, синий, красный и серебристый. Некоторые иссле- дователи подчеркивают повышенную внутреннюю напряженность при сочета- нии синих и красных цветов в одежде. Внешне к празднику подготовились все: даже немая «празднично разряжена» (4, 116). Лукашка и Назарка собираются на свой лад «праздник помолить» с чихи- рем, водкой, вином, с девками. Праздничное действо постепенно переходит в стадию, когда веселье начинает достигать кульминации, и появляются уже пья- ные дядя Ерошка и Ергушов. Веселье становится более задорным, энергичным, безудержным. Все участники словно «вступают в утопическое царство всеобщ- ности, свободы, равенства и изобилия» [Мифологический словарь, 1991, 669]. Символом праздника, символом полноты жизни является и «полный золо- той месяц», появившийся на небе. На темноту никто не обращает внимания, и никто не уходит с площади, с улиц станицы. «Говор, смех, песни и щелканье семечек звучали так же смешанно, но отчетливее, чем днем» (4, 118). Толстой описывает плавные танцы и песни, которые органично входят в авторское по- вествование и душевное состояние героев, а также отражают сложившуюся кол- лизию между Марьяной, Лукашкой и Олениным. Песни как часть культурной традиции яснее выражают смысл художественного текста. Девки водят хоро- воды, домой не уходит ни стар, ни млад. Первая песня вводит мотив соревнова- ния двух молодцев, который усиливается цитациями из песни в тексте повести. По содержанию второй песни можно судить о будущей судьбе Марьянки, как довольно тяжкой, но типичной доли казачки. Совершенно очевидно, что содер- жание песен чрезвычайно важно для автора, так как непосредственные цитации входят в дальнейшее описание праздника. С помощью песен праздник раскры- вается во всей свой широте и безудержности. «В праздничных играх воссозда- ется изначальное состояние нераздельности индивида и целого: человека и при- роды, человека и социальной общности. Ощущение мира как единства, как це- лостности определяет праздничность. Это мироощущение проявляется, реализу- ется в праздничном действе, в том комплексе ритуально-символических, обря- дово-зрелищных, речевых и прочих форм, который и составляет праздник» [Дмитриева, 1995, 28]. Подобно тому, как праздник достигал своей кульминации, достигало высшего напряжения внутреннее состояние Оленина. «На то празд- ник, чтоб гулять» (4, 121), – высказывает Марьяна народную мудрость. Слова из песни, произнесенные Лукашкой несколько раз («Будешь плакать от меня»), зву- чат диссонансом праздничному веселью и оставляют недоброе предчувствие. Описание праздника заканчивается описанием поздней ночи, с золотым ме- сяцем, опускавшимся к степи. Полнота луны совпадает с полнотой чувств Оле- нина: «Ему было страшно оставаться одному. Он так был счастлив!» (4, 122). Именно в эту праздничную ночь Оленин говорит Марьяне: «Я куплю сад, дом, запишусь в казаки <…>» (4, 122). Повествование достигает своей наивысшей точки: у Оленина «дух захватывает от счастья», он готов объявить о своих чув- ствах всему миру: «ее отцу, Белецкому, всей станице <…>» (4, 123). Оленин