Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

164 ногу и оставался в Петербурге три недели, видясь ежедневно и исключительно со Сперанским; Князь Андрей не успел отвечать ему; ...лежат в основе эти два старые неизбежные положения (старых неизбежных положения)». Формы множественного числа с -и, -ы как у Л. Н. Толстого, так и у А. С. Пуш- кина: «Они всю Европу отдали ему и приехали нас учить – учители! Вам дадут и домы и хлеба»; «И за столом у них гостям Носили блюды по чинам» (2, 35); «Мелькали селы: здесь и там Стада бродили по лугам» (2, 1). Л. Н. Толстой и А. С. Пушкин в ткань своих произведений вводят и язык простолюдинов. Это или просторечные слова и обороты речи, или диалектизмы, например: «По службе очень исправен, ваше превосходительство... но карактер, – сказал Тимохин; А что, Федешоу!.. сказывал он, что ли, когда страженье начнется; Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши; ...не забывал... ни одной копны ужина хлеба на каждой десятине богучаровских по- лей; Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку за- брил»; «Зима!.. Крестьянин, торжествуя, На дровнях (санях) обновляет путь (5, 2); Облатка (поверхность) розовая сохнет На воспаленном языке (3, 32); Зачем вечор (вчера) так рано скрылись? (6, 14)». Несколько слов об особенностях пушкинского формоупотребления. Так, не- редко поэтической вольностью А. С. Пушкина называют то или иное ударение в его стихах, отличающихся от современного: Онегин был готов со мною Увидеть чуждые страны'... Однако такое ударение в существительных женского рода, без переноса на основу во множественном числе, является совершенно обычным в стихотворном языке пушкинской эпохи. А. С. Пушкин не замечал в своем языке отступлений от нормативной грам- матики в склонении, например: «С семинаристом в желтой шале (3, 28); Хранил он в памяте своей (1, 6); И я – примысле о Светлане (5, 10)». Не менее устойчивой морфологической особенностью в языке А. С. Пуш- кина является употребление косвенных падежей личного местоимения 3-го лица без начального н после предлогов: «Меж ими все рождало споры» (2, 16). Встречается иногда у А. С. Пушкина употребление предиката в мужском роде при подлежащем «дитя»: Но, шумом бала утомленный, И утро в полночь обратя, Спокойно спит в тени блаженной Забав и роскоши дитя. Можно отметить широкое, сравнительно с нашим современным языком, употребление форм родительного падежа единственного числа мужского рода на -у: «Признаться: вкусу очень мало У нас и в наших именах» (2, 24). Употребление же окончания прилагательных с -ыя в «Евгении Онегине» идёт на убыль, всего один пример: «И тайна брачныя постели» (6,94, 1825). Но