Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

162 гармоническая краткость. С лаконичностью связывается в них и крайняя тематиче- ская насыщенность: Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю, Перед тобою слезы лью, Твоей защиты умоляю... (Письмо Татьяны) Предвижу все: вас оскорбит Печальной тайны объясненье. Какое горькое презренье Ваш гордый взгляд изобразит! (Письмо Онегина) Социально-стилистический контакт, осуществляемый между языком авто- ров и языком персонажей из высшего круга, воссоздавал тем самым стиль эпохи. Персонажи из высшего сословия говорят на французском языке, буквально пере- водя французские обороты речи: «Положим, я забросила свой чепец через мель- ницу, но другие поднятые воротники будут вас бить холодом, пока вы не жени- тесь» («Война и мир»). Иль вовсе без перевода, как у А, С. Пушкина: Она казалась верный снимок Du comme il faut (Шишков, прости: Не знаю, как перевести). Никто бы в ней найти не мог Того, что модой самовластной В высоком лондонском кругу Зовется vulgar... По всему роману «Война и мир» разбросано огромное количество лексико- фразеологических и семантических галлицизмов, например: «Замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай; Как князь Андрей был молодой че- ловек, обещавший пойти далеко на военном поприще; Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею». А. С. Пушкин, в какой-то мере поощряя галлицизмы Вяземского, оправды- вавшего офранцуженные обороты речи в языке русской критики тем, что «новые побеги в области мыслей требуют часто и нового порядка», в то же время в «Ев- гении Онегине» старался их избегать, хотя это было и затруднительно. Так, в пер- вом издании 1-й главы «Евгения Онегина» в строфе XXX с примечаниями автора: «непростительный галлицизм» было напечатано: Грустный, охладелый И нынче иногда во сне Они смущают сердце мне, исправлено потом на Грустный, охладелый Я все их помню, и во сне (обособление, не относящееся к подлежащему).