Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

148 «1. Полное иноязычное вкрапление – отрезок текста на иностранном языке, включенный в текст без каких-либо изменений. 2. Частичное иноязычное вкрапление – слово, словосочетание, предложение или даже отрывок иностранного текста, которые частично (фонетически или морфологически) ассимилированы в языке или включены в синтаксические от- ношения с членами русского предложения. 3. Контаминированное, или русско-иноязычное, вкрапление, представляю- щее собой русское слово, словосочетание или предложение, употребленное по законам другого языка (или с нарушением закона русского языка). 4. Нулевое вкрапление, представляющее собой обычный русский перевод- ной текст или отрывок такого текста, включенного в оригинальную русскую речь» [8, с. 119–120]. Неизменный интерес лингвистов вызывают иноязычные вкрапления в худо- жественных и публицистических текстах Л. Н. Толстого, исследования проводятся, в том числе, и с позиций определения координат и описания агнонимического про- странства [10; 11 и др.], однако работы, в которых детально рассматривается функ- ционирование лексики и фразеологии кавказских народов, немногочисленны [См., напр.: 2; 3; 9]. Неоднократно обращаясь в своем творчестве к теме Кавказа, Л. Н. Толстой не мог обойти своим вниманием и реалии культур народов, населяв- ших этот полиэтнический регион, что, разумеется, стало фундаментом реализации иноязычных вкраплений в его кавказских повестях. На наш взгляд, повесть «Хаджи-Мурат», написанная в 1880–1890-х гг. и опубликованная впервые в 1912 году, является наиболее органичной в этом отношении и позволяет выявить много- численные случаи реализации культурного кода – русского и кавказского – в раз- личных модификациях кодовых переключений в использовании иноязычных вкраплений. Представляется, что Л. Н. Толстой в этом художественном тексте ак- тивно использует три из четырех типов иноязычных вкраплений, выделенных Ю. П. Листровой-Правдой, исключая полное иноязычное вкрапление. Так, в следующем микроконтексте « Хаджи-Мурат этот был знаменитый своими подвигами наиб Шамиля, не выезжавший иначе, как с своим значком в сопровождении десятков мюридов, джигитовавших вокруг него. Теперь, заку- танный в башлык и бурку, из-под которой торчала винтовка, он ехал с одним мюридом, стараясь быть как можно меньше замеченным, осторожно вгляды- ваясь своими быстрыми черными глазами в лица попадавшихся ему по дороге жителей » [12] иноязычными вкраплениями являются лексемы наиб , мюриды , башлык , бурка , которые, несомненно, необходимы для создания достоверной картины происходящего на Кавказе. Разумеется, среди этих лексем есть такие, которые стали известны носителю русского языка гораздо ранее создания Л. Тол- стым повести ( бурка, башлык ), однако лексемы наиб и мюрид введены автором именно в его произведениях, посвященных кавказской тематике. Также весьма активно Л. Н. Толстой использует и контаминацию иноязыч- ных вкраплений, причем зачастую этому способствует коммуникативная ситуа- ция, которую автор описывает в повести, например: «– Что же, сдали? – спросил Панов.