Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

134 должна обозначать – никто не видел смерть (если припомнить древнее изрече- ние, приписываемое Эпикуру, но, видимо, намного более давнее, о бессмыс- ленности страха смерти (курсив наш – С. К.), ибо, пока есть человек, смерти нет, а когда есть смерть, человек больше не существует)…» [Гурко, 1999, 95]. «Испытание вечностью», о котором пишет известный русский философ Лев Шестов, Иван Ильич проходит через страдания, обращаясь к своему про- шлому и не понимая, в чем его вина. Вспоминая свое детство, герой ощущает настоящее, искреннее чувство радости, с которым «можно было жить», однако «чем дальше от детства, чем ближе к настоящему, тем ничтожнее и сомни- тельнее были радости». Иван Ильич всю жизнь соблюдал законы и приличия, от которых ему сейчас нужно отказаться: «… смерть перерезывает все неви- димые нити, которыми мы связаны на земле с себе подобными существами. И абсолютное одиночество, полнее которого нет ни на дне морском, ни под землей, − одиночество, которого не выносят, в котором задыхаются все «за- конности» и «правильности», т. е. все "идеальные сущности", по самой при- роде своей есть условие и начало преображения человеческой души» [Шестов, 1929 Электронный ресурс]. Ужас, испытываемый героем, порождаем чув- ствами одиночества и неопределенности, которые предшествуют этому пре- ображению души. Внутренний диалог персонажа формируется за счет смены двух голосов: «голоса души», к которому Иван Ильич начинает прислушиваться уже перед уходом из жизни, и того голоса «здравого смысла», которым он руководство- вался ранее, но который сейчас ничего не может ему объяснить: «Как только начиналось то, чего результатом был теперешний он, Иван Ильич, так все ка- завшиеся тогда радости теперь на глазах его таяли и превращались во что- то ничтожное и часто гадкое » [Толстой, 1983, 175] . Речь идет о тех радостях, о которых автор говорит в самом начале: их испытывают сотоварищи Ивана Иль- ича, когда рассуждают о том, какие перемещения по службе последуют ввиду его кончины, о том чувстве, которое охватывало самого героя в процессе испол- нения его служебной деятельности, когда он осознавал свою власть над людьми и «возможность смягчать ее». Переходя к описанию «настоящей радости» героя, Л. Н. Толстой вводит в текст повести название общества «Унеси ты мое горе», представляющее собой интертекстуальное вкрапление, источником которого явилось стихотворение «Песня» Юрия Александровича Нелединского-Мелецкого, написанное в 1769 году. Ко времени создания повести «Смерть Ивана Ильича» выражение «унеси ты мое горе» употреблялось как устойчивое и имело значение, зафиксированное в других художественных текстах и в лексикографических источниках: «Унеси ты мое горе – забудем в радости о горе» [Михельсон Электронный ресурс], в современном словаре: «Иносказательно: 1. Выражение неудовольствия, не- одобрения чего-либо. 2. Выражение желания закутить, загулять, «развеяться» и пр. (шутл.)» [Серов, 2003 Электронный ресурс]. Если принять во внимание вто- рое переносное значение выражения, то информация о том, что Иван Ильич «тан- цевал с княгиней Труфоновой, сестрою той, которая известна учреждением об- щества «Унеси ты мое горе»», представлена с явной долей авторской иронии, как