Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

128 время состояние, мы уже не можем так однозначно их квалифицировать. Диапа- зон эмоциональных переживаний героя довольно широк: от « бесстрастного вы- ражения » [Толстой, 2006, 66] до разнообразных проявлений чувств: музыкант очнулся, как будто испугавшись чего-то, съежился [Толстой, 2006, 66]; возразил Альберт строго [Толстой, 2006, 74]; – Ах, нет, – горячо заступился Альберт [Толстой, 2006, 74]; – … но тут не трогает , – сказал он, указывая на ввалившу- юся грудь [Толстой, 2006, 75]; высказывал удовольствие , доставляемое этим зрелищем [Толстой, 2006, 65] и т. п. Комментируя приведенные цитаты, справед- ливости ради отметим, что в жизни герой всё-таки довольно скуп на проявления эмоций, чего нельзя сказать об искусстве, когда он берет в руки скрипку и начи- нает играть. В эти моменты он переживает состояние неимоверной радости, наслаждения и даже блаженства, что вполне объяснимо с авторской точки зре- ния. Служа искусству, Альберт получает власть над публикой, становится вла- стителем их душ, завораживающим звуками своей музыки и тем самым из роб- кого, смешного, сумасшедшего человека, которым вслед за окружающими он признает себя, приобретает величие. Именно слова с этой семой являются цен- тральными в описаниях игры Альберта: с повелительным жестом [Толстой, 2006, 66]; вырастал всё выше и выше с каждой нотой [Толстой, 2006, 67]; бле- стящий взгляд сиял гордостию, величием, сознанием власти [Толстой, 2006, 67]; лицо сияло восторженной радостию [Толстой, 2006, 67]; губы раскрыва- лись от наслаждения [Толстой, 2006, 67]; вся фигура выражала настойчивую жадность наслаждения [Толстой, 2006, 74]. Неоднократно повторяемая лек- сема «наслаждение» – «высшая степень удовольствия» [Ожегов, 1986, 334] сви- детельствует о том, насколько сильные эмоции может переживать этот человек, посвятивший свою жизнь служению музыке. В последних главах произведения преобладают лексемы, характеризующие подавленное и несчастное состояние Альберта, который понял заботу о нем Де- лесова как желание поменять его жизнь, лишить его свободы: … лицо его было … не только грустно, но глубоко несчастно [Толстой, 2006, 79]; … лицо его при- няло ещё более горестное выражение . Казалось, он готов был заплакать [Тол- стой, 2006, 80]; Злобно и бегло взгляну в на Делесова [Толстой, 2006, 80]; Альберт с каждым днем становился мрачнее и молчаливее. Делесова он, казалось, боялся , и в лице его выражался болезненный испуг [Толстой, 2006, 81]. Мы понимаем, что переживаемое героем эмоциональное состояние во многом является след- ствием его болезни и алкоголизма, которые в финале приводят к тому, что в его рассудке действительность начинает путаться с воображением и мечтами, в ко- торых он, как неоднократно повторяет Л. Н. Толстой, чувствует себя « лучшим и счастливейшим » [Толстой, 2006, 86]. Интересно отметить, что в характеристике эмоционального состояния Аль- берта важное место уделено улыбке, о чем свидетельствует количество употреб- ляемых в тексте глагольных и именных лексем с этим корнем. Семантическая роль улыбки также неоднозначна: с одной стороны, она позволяет герою промол- чать и в тоже время невербально отреагировать на происходящее, а с другой – рас- крывает его внутреннее состояние поскольку первое значение глагола «улыб- нуться», употребляемого в тексте рассказа в количестве 19 языковых единиц