Духовное наследие Л. Н. Толстого в контексте мировой литературы и культуры

10 так толково / Про Бородинский бой» [Д. Д. Минаев. Война и мир (1868), НКРЯ], «И встал Сергей и к шкафу подошел. / Из книг он выбрал “Исповедь” Толстого» [Д. С. Мережковский. Вера (1890), НКРЯ], «Были в кино. / Смотрели “Фальши- вый купон” Толстого» [И. Л. Сельвинский. «Июнь 20-е. На станции Верблюжья…» [Уляляевщина, 7] (1924), НКРЯ], «Две дамы спят, а впрочем нет, / Не спят они, а впрочем нет, / Конечно спят и видят сон, / Как будто в дверь вошел Иван / А за Иваном управдом / Держа в руках Толстого том / «Война и мир» вторая часть…» [Д. Хармс. СОН двух черномазых ДАМ (1936.08.19), НКРЯ], «Толстой – насупленный, косматобровый, / В биеньи жизни звук тот различал, / И вздрагивал, и вслушивался снова, / И вышла “Смерть Ивана Иль- ича”» [Н. А. Щеголев. Гонг (1931–1944), НКРЯ], «С привычкой славной – / вылу- щить зерно / практического – / перечли со вкусом / роман. Толстого знали мы давно, / Теперь он стал победы кратким курсом» [Б. А. Слуцкий. Роман Толстого (1966), НКРЯ] (имеется в виду роман «Война и мир»), «Детство, отрочество, юность – / всю трилогию Льва Толстого, / что ни вспомню, куда ни сунусь, / вижу Колю снова и снова» [Б. А. Слуцкий. Коля Глазков (1973), НКРЯ], «неужели я только болезнь / помутнение зренья / и читаю по язвам по резям / как по брайлю: толстой. “воскресенье”» [В. Б. Кривулин. По Брайлю (2000), НКРЯ]. Часто присутствуют в поэтических текстах и герои произведений Толстого: «Какой был дух в Наполеоне / И были ль мы при нем в загоне, / Нам показал как на ладони / В романе Лев Толстой» [Д. Д. Минаев. Война и мир (1868), НКРЯ], «Толстой, ты доказал с терпеньем и талантом, / Что женщине не следует “гу- лять” / Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, / Когда она жена и мать» [Н. А. Некрасов. Автору «Анны Карениной» (1876), НКРЯ], «…Сивка Кольцова, кляча Толстого. / Кто меня кличет из Млечного Пути?» [В.В. Хлеб- ников. «Ну, тащися, Сивка…» (1922.02.02), НКРЯ], «Зачем приукрашенность Анне, / Наташе к чему ореол? / Толстой их не вывел в романе, / А просто на землю привел» [И. В. Елагин. «В горячей и пыльной столице…» (1953–1963), НКРЯ], «А сам Толстой? / Собой же поколеблен, / он своему бессилью не пример, – / беспомощно метавшийся, как Левин, / в благонаивном тщанье перемен?..» [Е. А. Евтушенко. Пролог [Братская ГЭС, 2] (1965), НКРЯ], «Из четырех томов его / косил на Гитлера / фельдмаршал престарелый» [Б. А. Слуцкий. Роман Тол- стого (1966), НКРЯ], «Иван Ильич у Льва Толстого / Увидел свет – об этом речь» [И. В. Чиннов. «Душа, душа, ты ванька-встанька…» (1979), НКРЯ]. В нескольких контекстах используются реминисценции из романа «Война и мир»: «Помните, друг мой, у Толстого / В “Войне и мире” старый дуб? / Как он, гляжу на мир я снова – / И свет становится мне люб» [Ю. Н. Верховский. «Помните, друг мой, у Толстого…» (1921–1926), НКРЯ], «Как открывается за- ржавевшая дверь, / С трудом, с усилием, – забыв о том, что было, / Она, моя нежданная, теперь / Свое лицо навстречу мне открыла» [Н. А. Заболоцкий. Встреча [Последняя любовь, 9] (1957), НКРЯ] – встреча Пьера и Наташи после смерти князя Андрея: «И лицо в внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавевшая дверь, – улыбнулось…» [Толстой], «взад-вперед летают ядра над французским частоколом» [И. А. Бродский. Представление (1986), НКРЯ].