Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

64 игровых предметов (« Ваня сел на пень, и пень у него был будто конь. Он взял плеть и гнал пень » [17, с. 32; 21, с. 30]). Глагол «играть» встречается у Толстого нечасто, обозначая не процесс иг- ры, а естественное состояние ребенка. « Бабушка-старушка лежала на лежан- ке, девочка-внучка играла подле бабушки». « Малые ребята играли на крылечке, а телята играли на выгоне » [4, с. 43]. Слово «игрушка» у Толстого не обозна- чает именно предмет для игры, а несет эмоциональную окраску противопостав- ления серьезного и несерьезного « Кошке игрушки, мышке слезы » [18, с. 23, 36]. « Мать говорит: не хороша игрушка. На что тебе птички? » [20, с. 77]. Сюда же примыкает употребление глагола «играть» в рассказе о Пете, который « иг- рал плетью и стал бить собаку» [18, с. 53] . Толстовские тексты совершенны по форме и проникнуты жизненной прав- дой. Образцом синтеза реализма и простоты формы можно назвать текст: « Ваня и Дуня сели на сено и рыли сено» [21, с. 12] ; в нем живые образы играющих де- тей и всего девять слов, из которых шесть – двусложные четырехбуквенные существительные и глаголы, а остальные три – союзы и предлог, состоящие из одной или двух букв. Некоторые тексты Л. Н. Толстого имеют этнографическую ценность, на- пример, описание соревнования, устроенного для детей по образцу взрослого праздника. « Вбили на дворе два шеста. На верху были платки и шапки. Дети лезли на шесты. Брали платки и шапки » [21, с. 12]. Или – сценка на снежной горе: « Ребята ездили с горы. Пришли мужики, взяли сани, подняли оглобли, на- сели полны сани и пустили под гору, съехали хорошо, но на конце горы сани по- шли вбок и въехали в сугроб. Мужики упали в снег» [17, с. 54; 21, с. 54]. В толстовских текстах упомянуты игрушки: юла, воздушный змей, кукла , которые, по нашим наблюдениям, входят в число наиболее часто встречающих- ся в букварных текстах начала XX века [9]. При изучении буквы «Ю» в букварях и азбуках начала XX века часто используется слово «юла» [17, с. 9], часты и тексты со словом «юла»; эта традиция идет от Л. Н. Толстого [17, с. 12, 14]. Авторами азбук подбираются двусложные слова, состоящие не более, чем из четырех букв. Слово «юла» бо- лее других слов, обозначающих как названия игрушек, так и предметов быта, подходит для этих текстов: при двух слогах в нем всего три буквы. « Куда дели вашу юлу? » [21, с. 10], « Дети, куда вы дели юлу? Дали бы юлу Маше. Она была бы рада » [18, 12; 21, с. 10], « Купи Васе юлу. Ему надо юлу » [17, с. 10; 21, с. 8], « Я дала Васе эту юлу, а Маше дала ту юлу. Эта юла ваша, а эта наша » [18, с. 10; 21, с. 9]. Часто встречается в букварях и азбуках начала XX века самодельная иг- рушка «воздушный змей». Использование слова «змей» при изучении буквы «З», а также буквы «Й» – также толстовская традиция [17, с. 10; 21, с. 39–40]. Буква «Й» в рассказе про изготовление и запуск змея дана Толстым в словах «клей», «скорей», «пускай», «дуй» [17, с. 41]. О запусках воздушного змея име- ется свидетельство русского писателя Глеба Успенского, учительствовавшего в молодые годы в яснополянской школе [24, с. 621].