Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

266 Солнце не хотело быть свидетелем предстоящего боя, с трудом пробиваясь сквозь туман. Несущим смерть солнце посылало запретные знаки: на штыки, отражавшие яркие лучи солнца, было больно смотреть; блестки на меди пушек вспыхивали, как маленькие солнца. В «Хаджи-Мурате» происходит ассоциа- тивное сцепление ряда природных образов, и трагизм изображаемого возраста- ет. Словосочетание больно смотреть на освещенные солнцем белые мазанки вызывает у читателя воспоминания о блестевших на солнце штыках, о малень- ких солнцах на меди пушек, о разрушенных саклях. Кизячный дым вытеснился пороховым; Бутлер, вдыхая сизый дым снарядов и едкий дым сожженного аула, радовался, что он не в прокуренных игорных комнатах Петербурга. В XVI главе пороховой дым заполнил лощину; в XXV главе «победители» в пороховом ды- му глумились над павшим. Природа оберегала находившихся в невыигрышном положении. Преследо- ватели, которых было в 10 раз больше, не смогли застрелить Хаджи-Мурата. Уходя от погони, он пересек быструю реку; река – граница, разделяющее про- странство на «свое» и «чужое», и символ неиссякаемой жизни – защитила Хад- жи-Мурата от гибели. Свет месяца преображал мир, тихая ночь внушала наде- жду на взаимопонимание. Бутлера, шедшего домой после попойки, лунный свет полного месяца «провоцировал» признаться в любви Марье Дмитриевне. В XXV главе молодой месяц зашел за горы, даровав людям возможность от- дохнуть. Природа поддержала умиравшего Хаджи-Мурата: прислонившись к дереву, он пугал своим видом врагов. Смертельно раненные искали защиты у земли: Авдеев упал кверху спиной, зажимая руками рану в животе; когда си- лы оставили Хаджи-Мурата, он упал на лицо. В I главе преимущественно «мирные» природные образы – мычание коров, блеяние овец, пение петухов; с III главы доминируют «военные» образы: тре- вожные звуки ночного леса, взорванное ядрами кукурузное поле; в XXV главе – переплетающиеся «мирные» и «военные» образы: свет месяца, погибшие лоша- ди, залитая кровью девственная трава, освещенные солнцем всходы хлебов, распустившаяся листва. В «Хаджи-Мурате» ряд природных образов мифоло- гичен. Туман, окутавший лес, – и природное явление, и показатель аберрации сознания людей, готовых убивать. В деревне, где жили родственники Авдеева, накануне его гибели выпал глубокий снег, а к утру сильно заморозило. Снег и мороз – метафорическое выражение душевной черствости. Жалея, что рабо- тящего сына забрили в солдаты, отец скупился послать ему деньги и редко ду- мал о нем. Работа вытеснит воспоминания родителей о сыне, а вдова обрадует- ся смерти мужа и продолжит развратничать. В «Хаджи-Мурате» люди причиняют неудобства и боль всем животным. Солдаты с криками и хохотом бежали за дикими козами, чтобы заколоть их штыками. Больше всех страдали от людской вражды лошади, ежечасно помо- гавшие человеку. Автор-повествователь используется прием двойной метафо- ры: лошади одухотворены, добры и преданны, а люди духовно пусты, жестоки и лицемерны. Солдаты молча шли убивать, и только фыркала и ржала лошадь, не понимающая приказа о тишине : животное было мудрее людей и не хотело