Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

257 Н. Л. Вершинина ЗВУКИ ВОЙНЫ КАК ВЫРАЖЕНИЕ ЭТИКО-ФИЛОСОФСКОЙ ПОЗИЦИИ Л. Н. ТОЛСТОГО (на материале рассказа «Как умирают русские солдаты») Анализ основ этико-философской позиции Л. Н. Толстого в отношении войны (как состояния, противоположного миру: «”мир” = не война» [3, с. 230]) выявляет сложившийся характер научных воззрений на проблему: «Уже в Се- вастопольской трилогии Толстой осуждает военные действия, показывает чита- телям их страшную кровавую реальность и абсурдность. Построив целую фи- лософию войны и мира в романе-эпопее, Толстой позднее, уже в конце 1870-х годов (это видно из финала романа “Анна Каренина”), и до конца жизни высту- пает сторонником пацифизма» [1, с. 85]. Вместе с тем, многозначность толстовского понятия «мир», убедительно показанная С. Г. Бочаровым, побуждает осмысливать «войну» в контексте до- полнительных культурных коннотаций. «<…> русский “мир” – считает иссле- дователь – единое слово с очень широким диапазоном значений, и два основ- ных значения соединяются в его смысловой полноте: мир как отсутствие враж- ды и войн, спокойствие и согласиеe, eirene, и мир в значении «свет» и космос. Устроенный космос, благоустроенный человеческий мир, мир как связное це- лое и есть согласие, “мир” частей» [3, с. 231]. Ту же мысль в онтологическом плане развивают позднейшие эстетико- философские исследования: «Специфика хронотопа эпопеи Толстого отражает дух и сущность мифопоэтической, архаической модели мира, изначально на- строенной на целостное восприятие, при котором, как известно, пространство не противопоставлено времени» [7, с. 24]. Есть основания полагать, что «уникальная полнота значения единого слова “мир”» [3, с. 232] присутствует и в более ранних произведениях писателя, где образ войны представлен Толстым как нечто, олицетворяющее вторжение в неразрушимую в своих основах субстанцию. Контраст между ожидаемой (или подразумеваемой) гармонией и явлениями, несущими ее насильственное отри- цание и разрушение, обостряет ощущение миропорядка как исходной данно- сти, ощущаемой в качестве органичного соположения «частей». Поражает не само состояние войны, а сознание его причастности и одновременно противо- стояния относительно спокойного и величественного «космоса». В этом случае немаловажную роль начинает играть звуковой облик войны – внешне диссони- рующий, а внутренне созвучный утверждаемому писателем идеалу неделимого и «неизмеримого» мирообраза. В звуковой системе Толстого тишина в условиях войны передает и внепо- ложенную этому бытийному состоянию потребность в наслаждении миром, и правомерное обоснование такой потребности в масштабе Вселенной, где че- ловека характеризуют «вневременность и внепространственность» [7, с. 24]. Данную онтологическую двойственность передает неполнота оксюморонных