Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

231 вуют другие эмотивно-оценочные формы, в которых есть этот компонент (на- пример, Дунька – Дуняшка, Дунайка ) Уклад жизни казачества не поддерживает открытое проявление чувств, демонстрацию переживаний. Именно поэтому пи- сатель выбирает эмотивно-оценочные антропонимы, отражающие родственные связи, эмоционально-оценочные отношения между членами семьи, которые всегда отличались крепостью, сильной привязанностью, любовью (см. Марья- нушка, Машенька, Устенька). В повести «Смерть Ивана Ильича» диминутивы и краткие формы имени обозначают только детей, к которым герой испытывает нежные чувства: Ли- занька, Катенька, Володя, Митя . Автор на протяжении всего повествования (более 200 раз) называет героя по имени и отчеству, как обращаются к нему все окружающие, для которых совершенно не интересны его чувства, состояние души. И сам герой больше увлечен внешними событиями своей жизни, стре- мясь сделать карьеру, обеспечить семью. Однако всегда Иван Ильич думает только о себе, о своем комфорте, о том, чтобы жизнь его проходила в «весе- лой приятности». Частотность использования имени героя, вынесенного в заголовок, иногда превышает 12 на одной странице текста. Только однажды, когда оценивает прошлое, герой называет себя по имени так, как когда-то его звали в детстве, когда душа его была чиста: – Ваня : … То был Кай-человек, вообще человек, и это было совершенно справедливо; но он был не Кай и не вообще человек, а он был совсем, совсем особенное от всех других существо; он был… Ваня с мам'а, с пап'а, с Митей и Володей , с игрушками, кучером, с няней, потом с Катенькой , со всеми радостями, горестями, восторгами детства, юнос- ти, молодости. В финале повести автор лишает героя имени: на последних страницах пер- сонаж обозначен местоимением 3 лица – он . Вероятно, не только потому, что читатель знает, о ком идет речь, но и потому, что земное имя уже не нужно смертельно больному герою, душа его чиста, он понял смысл жизни, и потому идет к свету с радостью, простив всех, кто был рядом. Типичной для персонажей Л. Н. Толстого, занимающих низкое или особое положение в обществе, − слуг, лакеев, юродивых, цыган − можно считать форму личного имени на - ша : Петруша, Фокаша, Наша (от Наталья), Танюша, Гриша и под. Если принять во внимание семантический инвариант русского личного имени на - уша, о котором пишет А. Вежбицкая, то основным следует считать чувство симпатии или жалости, которое испытывает человек, называющий друго- го Катюша, Марфуша или Танюша. Можно согласиться с утверждением А. Веж- бицкой, что употребление имени Катюша в романе Л. Н. Толстого «Воскресение» связано с той промежуточностью положения, которое занимает героиня в дворян- ской семье – то ли приемная дочь, то ли служанка. «Толстой пишет, что имя Ка- тюша казалось наиболее подходящим для девочки ее положения… Катенька звучало бы слишком мягко, а Катька – слишком резко» [2, с. 132]. Однако ученый говорит преимущественно о женских именах, а в текстах повестей Л. Н. Толстого чаще встречаются формы мужских личных имен либо