Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

227 В портретном описании героя подчеркивается его непривлекательная внеш- ность: « Мерин был роста большого — не менее двух аршин трех вершков. Ма- стью он был вороно-пегий. Таким он был, но теперь вороные пятна стали грязно- бурого цвета. Пежина его составлялась из трех пятен: одно на голове с кривой, сбоку носа, лысиной и до половины шеи. Длинная и засоренная репьями грива была где белая, где буроватая. Другое пятно шло вдоль правого бока и до половины живота; третье пятно на крупе, захватывая верхнюю часть хвоста и до поло- вины ляжек. Остаток хвоста был белесоватый, пестрый. Большая костлявая го- лова с глубокими впадинами над глазами и отвисшей, разорванной когда-то чер- ной губой тяжело и низко висела на выгнутой от худобы, как будто деревянной шее » [7, с. 242]. Довершает портрет героя фрагмент: « Как живая развалина, он стоял одиноко посереди росистого луга, а недалеко от него слышались топот, фырканье, молодое ржанье, взвизгиванье рассыпавшегося табуна » [7, с. 242]. Призовой бегунец предстает перед читателем как « захудалая, искусанная аульными собаками и верблюжатами кляча с выдерганным хвостом и клочко- ватой гривой » [7, с. 211]. Усталый, одряхлевший, замученный тяжелой и гряз- ной работой, гнедой чувствует себя глубоко несчастным и одиноким. Сходство и созвучие двух повестей обнаруживается в системе мотивов. Герои Л. Толстого и А. Кекильбаева, пройдя испытания и страдания, пережи- вают глубокое разочарование и одиночество . Эти чувства выражены в моноло- ге персонажа « Мне было слишком тяжело между ними. Им предстояли лю- бовь, почести, свобода, мне – труд, унижения, унижения, труд, и до конца мо- ей жизни! За что? » [6, с. 27]. Аналогичные чувства горечи и разочарования ис- пытывает призовой бегунец. « И еще понял гнедой: любители зрелищ пламенно восторгаются лишь тем, кто приходит первым, лишь одним-единственным, а остальных, будь они хоть золотом осыпаны, и не заметят » [7, с. 242]. Мотив встречи и узнавания характеризует повести «Холстомер» Л. Н. Толс- того и «Призовой бегунец» А. Кекильбаева. « Холстомер узнал в обрюзгшем старике своего любимого хозяина, бывшего блестящего богача-красавца Сер- пуховского » [6, с. 33]. Трогательна встреча бегунца с бывшим хозяином: « Гне- дой тихо заржал. Сеис круто обернулся. Глядел, глядел и, кажется, узнал. По- дошел. Он тоже потянулся ноздрями. Знакомые до каждой мозоли ласковые ладони погладили его лоб, скулы, обгрызенную гриву » [7, с. 244]. Своеобразной представляется развязка повестей. Холстомер становится добычей волков, а собиравший кости мужик пустил их в дело. Смерть постига- ет и бывшего хозяина скакуна. Но Серпуховской и после смерти был не ну- жен никому, « в великую тягость было его ходившее по свету мертвое тело . … Ни кожа, ни мясо, ни кости его никуда не пригодились » [6, с. 42]. Совершенно иначе завершается история призового бегунца. В последний раз он видит своего бывшего хозяина, ведущего под уздцы другого скакуна- красавца. « С восхищением и непонятной жалостью глядел гнедой вслед уда- лявшемуся выхоленному, ухоженному жеребчику » [7, с. 244]. Таким образом, анализ повестей Л. Н. Толстого и А. Кекильбаева в аспекте поэтики текста позволяет заключить, что диалог текстов обнаруживается на