Наследие Л. Н. Толстого в парадигмах современной гуманитарной науки

209 тельно, что глагольные лексемы «думать» и «подумать» употребляются в пер- вой главе рассказа, являющейся его завязкой, когда Корней Васильев приезжает в родное село Гаи не столько повидать родственников, сколько совершить оче- редную деловую сделку по покупке рощи в ближнем к Гаям селе. Земляк Кузь- ма довозит его со станции к дому и по дороге рассказывает, будто бы жена из- меняет Корнею. Автор показывает, как в душе героя зарождается злоба (это од- на из концептуальных лексем рассказа), постепенно крепнет и разгорается по приезду домой: злоба на жену все больше и больше ворочалась в нем [6, с. 514]; Тем больше разгоралась его злоба на неё [6, с. 519]; Густые брови все ниже и ниже спускались [6, с. 512], За чаем Корней сидел насупившись и молчал [6, с. 513]; … сжал в кулаки засунутые в карманы свои могучие руки [6, с. 515]; Убью, сволочь поганая [6, с. 515]. Это чувство доводит его до состояния бешен- ства, и Корней жестоко избивает жену: Стал бить по голове, по рукам по груди. Чем больше он бил, тем больше разгоралась в нем злоба [6, с. 515]; грубо от- талкивает пытавшуюся защищать мать дочь, вследствие чего она на всю жизнь остается калекой. Придя в себя, Корней уходит из дома, и вся его дальнейшая жизнь – это расплата за совершенный грех. Между событиями первой и после- дующих глав прошло семнадцать лет, то есть Корнею уже за семьдесят. Перед нами вместо уверенного в себе, привлекательного крепкого мужчины, каким Корней был описан в начале первой главы, « высокий старик с седой бородой и курчавыми седыми волосами, в заплатанном зипуне » [6, с. 517], который шёл по дороге, « тяжело двигая по грязи мокрыми и разбившимися грубыми хохлац- кими сапогами и через шаг равномерно подпираясь дубовой клюкой » [6, с. 517]. Его неминуемо тянет к дому, чтобы перед смертью покаяться и получить отпу- щение грехов. Лексема «думать» активно используется также в пятой, предпо- следней, главе, в которой герой, преодолев свою обиду и ненависть к жене, все- таки приходит к родному дому. Все его мысли заняты женой, виновницей не- счастий героя, его разбитой жизни: « Может она и померла теперь, злодейка моя, – думал он. – А жива, так хоть перед смертью выскажу ей все… – думал он и пошел к дому [6, с. 519]; – Радуйся, до чего довела меня! – думал он про жену [6, с. 519]. Однако встреча с женой, которая узнала его, но не подала вида и прогнала, показала Корнею, что ненависть прошла: … с удивлением чувство- вал, что у него не было в душе той злобы на неё, которую он столько лет но- сил в себе, но какая-то умиленная слабость вдруг овладела им [6, с. 522 – 523]. Вполне закономерно возникает вопрос о бессмысленности всех пережитых ски- таний, лишений и нищенства. И ответ, на наш взгляд, состоит в том, что герой должен был искупить грех за совершенное насилие над близкими: несмотря на то, что жена через полгода поправилась, дочь так и осталась калекой. В 2 – 4 главах текста активно функционирует глагольная лексема «вспоми- нать», что глубоко закономерно, поскольку снова и снова герой возвращается в мыслях к событиям семнадцатилетней давности, сделавшим его тем, что он есть сейчас. И в памяти снова встает образ жены, заслоняющий все остальные: Ему странно и больно было вспоминат ь то, что он был прежде [6, с. 518]; И когда он вспоминал про это, он с ненавистью вспоминал про ту, кого он